Человек-оркестр

Валеру Алексеева в родном Бобруйске знают многие. Он сценарист, директор рок-группы «Земля королевы Мод», капитан белорусской футбольной сборной, генератор идей по украшению города и многое другое. Поговаривают, что он самый известный инвалид города.

Однажды, на заводе ОАО «Белшина», где работал Валера, произошла авария. Несмотря на то, что смена у него закончилась, пошел помогать товарищам, потому что так было принято. Со смены Валера вернулся без правой руки…

По волнам памяти

Встречаемся с Валерой у самого крупного кинотеатра города «Товарищ». Стильный мужчина снимает здоровенные наушники и отключает музыку. «Пройдёмся», — с этой Валериной фразы мы не спеша начинаем прогулку по тротуару вдоль Интернациональной улицы. Мимо проносятся машины, спешат люди, слышно глубокое дыхание города, движение, которым он живёт.

— Валерий, знаю, что Вы закончили автотранспортный колледж в Бобруйске, а затем служили в морской пехоте. С детства мечтали о море?

— У меня были длинные волосы, серьга в ухе, и слушал я рок-н-ролл. Мама думала, что я безобразный человек, слушаю деструктивную музыку и выгляжу ужасно. И она пошла в военкомат и попросила, чтоб меня подальше служить отправили. Такие подробности я узнал уже в зрелом возрасте, всего пару лет назад — в 40 (улыбается, – прим.). Попал я в Мурманскую морскую пехоту. Там тогда самый маленький был. Тяжело, конечно, служилось, но я всё вытерпел. Даже дедовщину в своей роте искоренил, когда командиром стал. Хотя взамен и появилось много нарушений, потому что молодые никого уже не боялись (вздыхает, — прим.).

— После службы Вы вернулись в Бобруйск и сознательно пошли работать на ОАО «Белшина», так?

— Да. Мама мне всегда говорила, что надо хорошо учиться, чтобы на заводе не работать. И я специально устроился на завод в самый грязный цех, на самую тяжёлую работу. Думал при этом: разве быть рабочим — это унизительно или стыдно? Работал и был счастлив. Стал бригадиром в 24 года, да и зарплата была хорошая. Но производство очень грязное, выходишь, как будто мешком сажи обсыпанный. Помимо того, что шину делаешь, ещё и сажу параллельно подметаешь. Так вот заметал и сам себе думал: не слушал маму – вот ешь сажу, серу ешь (улыбается, — прим.). А когда смена заканчивалась, я был счастливым человеком. Выходишь с завода и мужчиной себя чувствуешь. А потом авария случилась. И всё, мужчина «закончился».

В одном из интервью Валера рассказывал что с ним случилось во время аварии:

«На заводе стоял большой агрегат, парень на кнопку не нажал, и меня затянуло. Я уже смотрю, что моя голова заходит, я оторвался и почувствовал такое ощущение легкости, как будто от собак убежал. Я посмотрел и подумал: «Что это у меня?» Первая мысль была: «Я купил классные ботинки, как я буду шнурки завязывать».

— Валера, что было после аварии? Как Вы восстанавливались?

—  В больнице первое время, принимая таблетки, было не больно. Потом, когда закончили колоть обезболивающие, на меня свалились мучения. Я был скрюченный, с дергающейся головой, заикался. Спасибо, конечно, родителям и врачам, выхаживали, как могли.  Я к больнице за полгода привык уже, хорошо мне было бездельничать.  А в один прекрасный день пришёл хирург и говорит: «На выписку!». И моя первая мысль «За что?». Тут же хорошо в больнице, все одинаковые, калеки…  А потом я взял под руку подружку и пошёл в новый мир, где живут другие люди, хотя раньше я и был среди них. Вот так всё поменялось. Хотя на самом деле не так уж и страшно прошло. Просто первое время витала в голове мысль: как я буду жить?

После больницы поехал жить в Киселевичи (деревня возле Бобруйска, — прим.), дом там строил. Прожил так около недели, и ворвались в дом бандиты, пырнули ножом, отобрали деньги. Такая история была! Они забежали в дом, начали меня связывать. А как же они свяжут человека с одной рукой… Стали искать деньги. Завод мне большую материальную помощь тогда выдал. То есть, в доме целое состояние было! Я сразу и показал бандитам, где оно лежит. Но они сразу не ушли, ещё душили меня и ножом пырнули. Я отлежался дома 2 недели, и всё прошло.

А потом я их встретил. Через 3 месяца после случившегося ехал к другу в Осиповичи на проходящем автобусе. Сел на последнее место в салоне и тут вижу, что зашли эти бандиты, узнал их по голосу и татуировке. Один из них сел как раз таки случайно на мой рукав, который без руки… Сел и испугался. Конечно, в тот момент, когда они меня галстуком душили, я думал: поймаю когда-нибудь – загрызу. А тогда гляжу: сидит человек такой убогий, боится. И я ничего им не сделал. Вышел с ними на одном повороте на Осиповичи, а идти до города ещё 2 км по одной дороге…  Они мне предложили поехать на такси, я отказался. Со словами: «Ну и дурак!» – бандиты укатили.  Сейчас я, конечно, по-другому себя повёл бы: остановил автобус, вызвал милицию. Я их простил, но неизвестно, чем они занимались после того, как ограбили меня. Может они ехали в Осиповичи, чтобы такого же бедолагу обидеть. Пусть бы их посадили, а я, может, и передачи возил бы… Но нужно было наказать.

— Что Вам помогло не спасовать тогда перед трудностями?

— Да я всю жизнь так живу. Ничего тогда во мне не поменялось. Что рука есть, что руки нет. Никаких усилий я особо не прилагал. Просто, живу. На радость людям, себе на погибель (смеётся, — прим.). А как же по-другому? Надо же жить. Я ведь сам не просился:  «Боженька, пожалуйста, сделай так, чтоб я родился».

— Чем Вы занимались после реабилитации?

— Завод выделил деньги на операцию в Москве. Всего у меня их было шесть. Раньше здесь ничего не было (Валера показывает здоровой рукой на культю, — прим.). Я нашёл один институт в Москве, где мне пересадили часть лопатки и сделали культю. Такую сложную операцию перенёс, и, парадоксально, у «Белшины» потом не хватило денег на протез.  К протезу завод подготовил, а дальше – ничего. Но я смирился. Хотя, если оглянуться назад, не делал бы эту сложную операцию. У меня очень много сил на это ушло. Хорошо, что не ухо на колено перешили (смеётся, — прим.).

Вот после последней операции одна знакомая у меня спросила: «И кем ты теперь будешь? Кто ты?». Я задумался.  Да, шинный комбинат мне хорошие деньги платит, можно ничего и не делать. Но ведь я несчастье людям принёс: напугал своей неосторожностью, по большому счёту, сам виноват. Нужно же теперь обществу пользу приносить. Однажды моего друга, Федора Прокоповича, взяли фотографом в газету «Коммерческий курьер», и я следом за ним начал работать там корреспондентом. После ещё в разных газетах работал. А в 2000 г. нашёл себе кардинально новое дело. Мне друг рассказал, что ездит в детский лагерь каждое лето вожатым работать, и там замечательные дети. Я не поверил, что дети там действительно хорошие, и рискнул, поехал, устроился. Был воспитателем  в лагере «Мечта» около 10 лет. Такое место там замечательное было! Как в раю! И работа серьёзная, ответственная. Спал мало, работал много, но дети действительно потрясающие. Дети вообще лучше нас в сто раз – они сердечные, хорошие и умные.

— Да, Валерий, помню, видела я Вас со стороны в роли вожатого. Отдыхала однажды летом в этом лагере, но в ваш отряд не попала. Восхищалась вашей работой с полной самоотдачей. А что было после лагеря?

— После я поехал вместе с племянником на лечение в Литву. Он у меня тоже инвалид, у него ДЦП. Красиво в Литве. И я решил, что надо бы что-то для своего города сделать. В то время у меня было много квартирников, музыканты  разные выступали, среди них и моя любимая группа  «Земля Королевы Мод». Вокалист, Коля Алфимов, человек небогатый, и я подумал, что надо как-то скопить деньги, помочь группе. Записали мы 5 клипов, альбом выпустили. И группа уже более-менее популярная стала. Нас и в Россию пригласили на самый мощный фестиваль Европы — «Нашествие». Телевидение нас любит и приглашает сниматься до сих пор.

Музу вызывали?

— В Могилёвском областном театре драмы и комедии им. В.И. Дунина-Марцинкевича прошла постановка мюзикла по вашей пьесе «Серебряные крылья»…

— У меня было несколько рассказов. Потом я начал заниматься музыкой, постигать все нюансы процесса. Кстати, на этой почве подружился с одним из лучших звукорежиссеров Беларуси – Андреем Жуковым. У него нет обеих кистей рук. Мы с ним любим летом шутить, шокировать людей. Идут два человека по Минску, и у них одна рука на двоих (улыбается, — прим.). И вот когда я уже хорошо знал, как делается музыка, написал сценарий для моей сказки. Подходили  несколько песен группы «ЗКМ», а две сам придумал. Можно сказать, что спектакль, на самом деле, успешный. Уже 15 раз показывали его, в скором времени повезём в Архангельск. На «Серебряные крылья» в Бобруйске много инвалидов приходили. Хоть я и не закладывал такую идею, но люди решили, что мальчик с серебряным крылом – инвалид. Я и сам решил потом, что, наверное, это так. Вот такой «инвалидный» спектакль получился. Я написал ещё несколько пьес. Творческий процесс продолжается.

— Наверное, творческая нотка всегда присутствовала в Вас?

— Каждый человек что-то может придумать. Я раньше мечтал о том, что хочу поставить современную пьесу. Долго размышлял, кто же герой нашего времени, и понял, что это все люди вокруг меня. И они в моих пьесах рассказывают про себя.

А в детстве я сочинять умел, был большой врун. Наверное, потому что мама в меня постоянно не верила. Даже если я был прав, она не доверяла, и мне приходилось врать. И я уж решил сочинять, ведь если скажу правду — мне всё равно не поверят. Это сейчас я взрослый и понимаю, что просто мама, к сожалению, неправильно себя вела. Поэтому я врал постоянно, причём маму было особо не провести, приходилось изощ-
ряться. И моё враньё, наверное, переросло в пьесы.

В школу я ходил в страхе. Оценки колебались между 4 и 5. И я постоянно боялся, что меня разоблачат в том, что я на самом деле знаю на 4. И на Доске почёта даже «висел». В новой пьесе обязательно это расскажу. А дело было так.

Вышел на уроке математики в коридор, там фотограф отличников фотографировал. Я сел, сфотографировался и пошёл дальше по своим делам. Как принесли фотографии, завуч спросила мою фамилию у учителей, они и сказали, не зная для чего. А Доска почета органическим стеклом покрыта была… Пришёл сварщик, зафиксировал под ним все фото, и уже ничего не исправишь (улыбается, — прим.). Моё фото лет 5 там висело, рядом с сыном директора. Причём все мальчики в галстуках, а я в спортивной форме. Это было своеобразным напоминанием школьникам, что мир не справедлив.

— Слышала, что Вы были «талисманом» футбольной команды?

— Когда я работал журналистом, ходил на футбол. И бобруйская команда заметила, что если я стою за воротами, то они постоянно обыгрывают соперников. Но на самом деле они выигрывали, потому что хорошо играли. И мне пришлось 5 лет ездить на игры и стоять за воротами. Другие команды уже постепенно узнавали об этой «фишке». И помнится, однажды шёл матч Бобруйск – Гомель. Тренер соперников сказал, если Валеру Алексеева не уберут из-за ворот, то он уводит команду и игра не состоится. Я, конечно, отошел на 5 метров. И всё равно бобруйчане выиграли. Получается, что с футболистами я постоянно тренировался. Так потом попал в команду ветеранов ОАО «Белшина», и до сих пор играю со своими кумирами – замечательными футболистами. А ещё сейчас сборную рок-музыкантов тренирую и играю вместе с ними, капитан команды.

Назад, в Европу

— Знаю, что Вы много путешествуете, есть ли у Вас какой-то любимый город?

— Они все разные. Но в Бобруйск я люблю возвращаться. Я здесь родился, здесь и умру. Были предложения работать в Москве или Санкт-Петербурге, но я остался. Конечно, 20 лет назад можно было бы и рискнуть, а сейчас это мой город. И я хочу сделать его интереснее. Я считаю, что нужно строить и украшать. Объездив всю Европу, я понимаю, что Бобруйск – не самый красивый. Но я люблю живущих здесь людей, а они – меня. У нас взаимопонимание.

Есть, конечно, красивейшие города в мире, которые просто несерьёзно сравнивать. Хочу в ближайшее время поехать в Вену, чтобы пройти путь моего деда, когда он освобождал Европу во время ВОВ. А вообще самый мощный город в мире, наверное, Рим. Он такой гостеприимный. А если переселить всех бобруйчан в Афины, мне кажется, там им было бы хорошо.

— Валера, говорят, что в других странах, в отличие от нашей, можно встретить много инвалидов на улицах, расскажите, так ли это?

— На самом деле, инвалиды и у нас есть, просто они сидят дома и никуда не выходят. Не у каждого и коляски, например, есть, а кто-то просто в обиде на всех за то, что ощущает себя ненужным. А в Европе едешь по городу и видишь: одни инвалиды кругом. Такое ощущение, что там повышенный травматизм на производстве, потому что их очень много. Да не только с какими-то физическими ограничениями, много людей и с умственными отклонениями. В Беларуси для инвалидов льготный проезд, а в Европе такого нет. И я всё размышлял: почему у них так? А потом понял, что инвалиду, наоборот, самому приятно за себя деньги заплатить, и не говорить контролеру, что он инвалид. В Беларуси же с этой категорией граждан ещё непочатый край работы. Но уже сейчас много чего делают. Может быть, этого и недостаточно. Но я работаю, прежде всего, над собой. Я разницы между людьми не вижу. Делаю то, что в моих силах. Вот, например, племянник у меня – инвалид с ДЦП. Я с ним столько по больницам поездил! Школу парень закончил, а ни работы, ни знаний. Два года у меня пожил – теперь  мастер спорта и в институте учится, играет в футбол и бегает. Вот так я помог одному инвалиду. Просто людей нужно любить всех. И не обязательно инвалидов, здоровых тоже нужно любить.

Искусство быть человеком

— Говорят, что настоящий друг может быть только один, согласны ли Вы с этим утверждением?

— Так общепринято, что друзей может быть мало, а остальные — знакомые. Я такого не понимаю. У меня друзей много! Горевать и унывать –  большой грех. Но иногда подходит ко мне уныние, и тогда я сразу его отгоняю, вспомнив, сколько у меня друзей. Их очень много. Просто с одними больше общаешься, с другими — меньше. У меня есть друзья, с которыми я общаюсь раз в 5 лет, но знаю, что это – мой друг. Я не понимаю, как у человека может быть всего 1-2 друга в жизни.

Однажды был я в Милане. Так там целую ночь просидел, проболтал с итальянцем Пауло. Языка не знаю, но на жестах мы друг друга понимали. Подружились. Теперь я знаю, что у меня есть друг в Италии, хотя и не найду его, наверное, уже…

— Настоящий мужчина должен построить дом, посадить дерево, вырастить сына?

— Да, я конечно согласен с этим утверждением. Дом я построил в Киселевичах, и квартира есть. Деревьев много посадил. Единственное, что нет детей своих. Но у меня много крестников. И после работы воспитателем в лагере возле меня дети, у которых нет отцов, крутятся. Я участвую в их судьбе, они — в моей. То есть, детей у меня много. Осталось только завести своих, планирую.

— Валерий, Вы ведёте такой активный образ жизни, много чего успеваете. В чём секрет?

— Секрет в том, что я самый главный бездельник в этом городе (смеется, — прим.). У меня много времени. Да, любому человеку легко можно всё успевать. Если не успеваешь что-то сделать – спи на час меньше.

— Знакомо ли Вам непонимание людей?

— Непонимание в мою сторону несколько другое. Меня не воспринимают, как инвалида. Наоборот, переоценивают, думают, что я всё могу, что я сильный. Ко мне зачастую больше требований, чем к здоровому человеку. От меня ждут большего, чем от кого-то. И нужно просто соответствовать ожиданиям людей.  А если ты сильнее – то помогай тому, кто слабее.

Да, я инвалид, человек с ограниченными возможностями, но я могу всё! Я ещё и качаюсь в тренажёрном зале. Поднимаю вес в 120 кг. Не каждый такое двумя руками сможет.

— Валера, а есть у Вас мечта?

— А у меня итак всё сбывается (улыбается, — прим.). Наконец-то  моя идея реализована — накануне Нового года в Бобруйске открыли памятник  герою романа «Золотой телёнок» Шуре Балаганову. Он станет символом того, что к памятникам нужно относиться с радостью: подошёл, улыбнулся, сфотографировался. Город нужно украшать! У меня есть ещё такая задумка: около ЗАГСа можно поставить два бронзовых сапога. Один будет мужской, второй – женский, то есть, как 2 сапога — пара. Пусть бы стало традицией: молодожёны расписались и ножки обули в сапоги. Или вот такой проект родился у меня: поставить часы на «Социалке» (ул. Социалистическая, г. Бобруйск, — прим.), которые показывают всегда 7.40.  А когда время действительно такое, то пусть бы они звонили, или играла какая-то музыка.

Планирую поставить спектакль «Выше ноги от земли», где в основе сюжета будет 1941 г., действия развернутся в Бобруйске буквально за месяц до войны. Ещё хочу моно-спектакль «Исповедь глухонемого» показать. Выйду один на сцену и расскажу про то, что происходило со мной или моими друзьями в городе. Или вот идея ещё одного спектакля с рабочим названием «Качели»: незнакомые люди сядут в дизель Минск — Бобруйск и за время поездки станут родными. Конечно, помимо моих идей есть в Бобруйске и замыслы других драматургов, да и Шекспир ещё… Но я думаю, что мне удастся все эти задумки реализовать.

Прощаюсь с Валерой буквально на пороге тренажёрного зала. Сегодня вечером он, очевидно, поставит следующий маленький рекорд, подняв одной рукой очередной вес более 100 кг. Как всегда, не унывая, Валера Алексеев отправился дальше разбивать стереотипы.

Вероника СОЛОВЕЙ

Источник: http://www.wmeste.by

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *