Нужны ли различные общества, клубы, объединяющие инвалидов? Помогают ли они людям, потерявшим зрение, ограниченным в движении адаптироваться к окружающей жизни или уводят от этой жизни в резервацию – об этом мы поговорили с певицей, Заслуженная артисткой Российской Федерации, кавалером Ордена Чести Грузии, председателем попечительского совета фонда помощи незрячим и слабовидящим детям «По зову сердца» Дианой Груцкой и Еленой Созник, руководителем молодежного музыкального театра «Лориэн» (Казань). В прошлом она — художественный руководителем Культурно — спортивного и реабилитационного комплекса Татарской региональной организации Всероссийского общества слепых.
Диана Гурцкая: «Это должно быть общение по интересам, а не по медицинским признакам»
— Очень многое зависит от самого человека, что именно ему самому нужно, — говорит певица. — Общаться с людьми, быть частью окружающей жизни или спрятаться в узкий мир своих проблем? Наверное, второй вариант в чем-то проще, легче, требует меньше внутренних затрат и усилий. Но лично я не являюсь его сторонницей. Любой клуб, любое закрытое сообщество людей с ограниченными возможностями – в итоге – замкнутое пространство. Некая резервация, обеспечивающая людей вроде бы тихим спокойным существованием. Но из этого относительного внутреннего «комфорта» трудно выйти в мир, контактировать с ним. Собираясь в резервации, люди лишают себя полноценной жизни. Давая остальным людям, кстати, возможность считать себя какими-то особенными, иными, показывать на нас пальцем. Но если мы сами не изменимся, не снимем с себя некий «комплекс неполноценности», нам никто не поможет. Поэтому нам нужно крепко стоять на ногах, больше общаться, заниматься любимым делом. Я понимаю, что это – тяжело и что-то порой не получается, многое приходится преодолевать. Но в этом и есть наша сила, помогающая бороться с самыми сложными ситуациями.
Диана Гурцкая— С другой стороны, наше общество не привыкло адекватно реагировать на людей с ограниченными возможностями, что усложняет выход в мир, о котором Вы говорите…
— У нас в обществе принято жалеть. А жалость и сострадание — это две разные вещи. Сострадание напрямую связано с желанием помочь. А любому человеку важнее, чтоб ему помогли, а не пожалели. Но опять же, многое здесь зависит от нас: как преподносить себя: беспомощными – или уверенными, спокойными, знающими себе цену.
А помочь разным людям сосуществовать вместе может как раз полноценное общение. Потому я за инклюзивное образование, за инклюзивные клубы, школы, театры. Если мы будем стремиться к этому, общество, в конце концов, пойдет за нами. С другой стороны – инклюзивное обучение поможет с детства людям разных физических возможностей нормально воспринимать друг друга. Дети с ограниченными возможностями и полностью здоровые дети с первого класса будут вместе учиться, общаться, играть. И между ними уже не будет той грани, того барьера, которых мы сегодня боимся. И никакие клубы — резервации будут уже не нужны.
— Но ведь всем людям хочется общаться с такими же, как они, искать поддержки…
— Это должно быть общение по интересам, а не по каким-то медицинским признакам. Например, чего плохого в молодежном клубе? Или в детской организации? Или когда люди (незрячие, передвигающиеся на коляске, абсолютно здоровые) объединяются на почве любви к музыке?
Объединение может происходить и при церковных приходах.
Церковь — всегда сближает. Здесь больше шансов, что на тебя не посмотрят как-то не так. И вообще — это очень помогает – прийти в храм, помолиться бок о бок с другими людьми… Вера в Бога дает силы не просто жить, но и двигаться дальше. Если человек верит в Бога, он способен поверить и себе.
Мы говорим о равноправии, о равных возможностях, об инклюзивности. Но ничего не делаем, потому что, хотим, чтобы кто- то за нас изменился и кто- то за нас изменил ситуацию. Повторяю, нужно это делать самим. Если я закроюсь у себя дома, если я скажу, что не хочу никуда выходить, потому что, у меня есть некая проблема – почему кто-то должен вытаскивать меня? И разве это можно сделать насильно?
— А Вам трудно было, став взрослой, выходить в «большую жизнь»?
— Так же, как любой другой девушке. И в этом – заслуга моей семьи, моей мамы. У меня никогда не было ощущения, что я чем- то отличаюсь от других людей. Меня не держали дома, не внушали чувства, что я – вся такая особенная, хрустальная, что мне нужно беречься. Будучи маленькой девочкой, я бегала, прыгала, проказничала, терялась на целый день — как и положено любому ребенку. И меня также наказывали за проказы и жалели за синяки и ссадины.
В подростковом возрасте у меня была нормальная подростковая жизнь. Когда я приезжала домой на каникулы из школы, — ко мне любили приходить соседи и друзья: в доме постоянно придумывались какие-то праздники, да и я по характеру – веселый человек, любящий общаться, петь, танцевать…
То, что я привыкла жить нормальной жизнью с самого детства, помогло мне в дальнейшем. Я никогда не закрывалась перед людьми, никогда не боялась жизни и всегда знала, чего хочу. Стремилась хорошо учиться, мечтала петь и прилагала максимум усилий для осуществления своей мечты. Хотя порой было не просто. И не скажу, что все барьеры сегодня исчезли. Иногда приходится бороться, вновь преодолевать то самое отношение части общества, о котором мы говорили выше. Но в этом нет ничего страшного: кто в своей профессии не сталкивается с каким-нибудь противодействием? У всех – свои сложности. Главное – всегда оставаться порядочным человеком и не бояться жизни.
Елена Созник: «Не нужно давать подачки»
Елена Созник— Нужны ли, на Ваш взгляд, специальные клубы для инвалидов?
— Мне кажется, подобные клубы, как они существовали с советских времен – устарели. То есть собирать людей по какому-то физиологическому признаку — совершенно неправильно. В итоге воспитываются потребители, которым все на блюдечке подай и принеси. И советская система как раз была направлена на порождение типа инвалидов, уверенных, что им все должны. Ведь главное в этой системы – выдать пенсию, кинуть подачку. И на все мероприятия таких клубов заманивают подачками: тремя килограммами гречки, путевкой в санаторий… Ни в одной другой стране мира такой системы нет. И я знаю людей, которые осознанно не имеют ничего общего с обществом слепых просто потому, что не видят в этом смысла: для реабилитации это мало что дает. Научат ходить с тростью, в лучшем случае — читать по Брайлю. Ну, может быть кому-нибудь повезет поехать на какие-нибудь курсы. Но далеко не каждому и далеко не всегда.
— А какая может быть альтернатива? Где людям, у которых есть какие-то физические ограничения, общаться?
— Почему им нужно общаться исключительно друг с другом, ограничивать собственную жизнь? Когда мы с мужем работали в казанскомй «клубе» — Культурно — спортивном реабилитационном комплексе регионального Общества слепых – он был директором, я художественным руководителем музыкального коллектива, — мы старались, чтобы зрячие и не зрячие общались, что-то делали — вместе. Сейчас я (имеющая остаточное зрение)- руководитель музыкального молодежного театра, муж (тотально незрячий) – основной педагог по вокалу. Мы работаем с людьми, у которых нет проблем со зрением. И никаких сложностей ни у нас, ни у зрячих ребят из театра не возникает с адаптацией в общении друг с другом. А вот любое разделение – искусственно.
Кстати, я считаю, что не инвалидов надо реабилитировать, а общество по отношению к ним. Люди, не имеющие тех самых ограниченных возможностей, просто не знают, как общаться с незрячими, с теми, кто передвигается на колясках. Например, человек уверен, что сделал доброе дело, сказав слепому в метро или автобусе: «Садитесь туда». А какое «туда» может для себя человек незрячий ощутить?! Однажды к нам в гости приезжала девочка — корреспондент регионального телевидения — хороший добрый человек. И она буквально рот от удивления открыла, наблюдая, как мой муж поставил чайник, накрыл на стол, как он хорошо передвигается в пространстве и отлично разбирается в компьютере. Я ей предложила: «А ты попробуй, завяжи глаза платком и налей в чайник воду, а затем поставь на платформу и нажми кнопку включения». Она все это с большим трудом сделала, затем сняла повязку, а глаза – мокрые от слез. «Надо всем нашим руководителям, которые много рассказывают, как они помогают инвалидам, завязать глаза и запустить двигаться куда- то в пространство. Может, тогда они поймут, что нужно на самом деле», — сказала она.
На самом деле, им, то есть начальникам, выгоднее сгонять инвалидов в организации – резервации: «Сидите, между собой общайтесь и не тыркайтесь никуда». А я, повторяю, уверена, что инвалиды, в том числе незрячие, должны общаться и принимать участие в конкурсах, фестивалях на уровне со зрячими. Тем более, есть такие сферы деятельности, где они могут быть ярче и интересней, чем зрячие. Например, в музыке. Вот у нас есть девочка – яркая пианистка, которая на различных джазовых конкурсах занимает первые места абсолютно без всякой поправки на то, что она — тотально не видит. И таких людей – множество.
— Что делать обществу для успешной адаптации к инвалидам?
— Начать с того, чтобы задуматься. Например, о том, что никто не застрахован от того, что, например, будешь идти по улице, и тебе на голову свалится ледяная глыб, и ты зрение потеряешь. И что тогда? Раньше люди, через религию, где-то – через школу воспитывались, что не стоит зарекаться ни от тюрьмы, ни от сумы, ни от чего другого. Сегодня об этом стараются не думать, считая, что «что-то» — случается с другими, а никак не с ними. Отсюда, наверное, и внутренняя нечуткость. Несколько лет назад мой муж учился в Казанском университете культуры. И, поскольку он был заочник, здание университета не слишком хорошо знал, я его сопровождала на сессию. И вот однажды одна барышня – доцент, видя, что муж подходит к двери, у которой она стояла, отскочила, как ошпаренная и завопила на весь коридор, полный студентов: «Не подходите ко мне! Проводите его кто-нибудь!» То есть преподаватель отскакивает от незрячего, как от зачумленного, только бы он не задел ее…
Кстати, ребята из нашего музыкального театра точно знают: нельзя быть уверенным в том, что с тобой случится завтра. И они никогда не сделают ошибки при общении с любым незрячим. У них уже рефлекс выработался: если идет человек с тростью — надо просто подойти, взять за руку, представиться и помочь ему продолжить движение, без охов и воплей: «Ой, не ходите туда!».
— То есть для нормальной адаптации обеих сторон нужно нормальное существование всех-всех людей в едином пространстве?
— Да, это естественно. Вот представьте, проходят мероприятия по линии общества слепых, интеллектуальные игры, фестивали. Приезжают съемочные группы с разных каналов, делают пятисекундный ролик, в котором порой слышатся нотки снисходительной жалости: «Ах, вот незрячие собрались, соревнуются!» Какой в этом мероприятии и в этом сюжете воспитательный смысл? А вот совместные проекты – другое дело. И если незрячая команда сядет за стол с командой, допустим «Что, где когда?» и разделает их под орех (а так, скорее всего и произойдет, потому что, незрячие глобально много читают), тогда никому в голову не придет думать о каком-то снисхождении, жалости. Так и воспитывается адекватное отношение. Кстати, для программы «Своя игра» на НТВ много вопросов придумывает незрячий интеллектуал…
— Но если человек был здоров и вдруг, по какой-то причине, скажем, потерял зрение, ему как раз важно пообщаться с такими же, как он, понять, как другие справлялись с ситуацией…
— Я это очень хорошо понимаю, потому что сама долгие годы живу на грани, что у меня сегодня есть жалкие проценты зрения, а завтра они могут куда-то деться. Да, если человек только что потерял зрение, ему нужно общаться с незрячими, особенно по каким-то вопросам бытовой адаптации. Но ведь для этого не нужно специально собираться в каком-то отдельном месте. Достаточно войти в Интернет, и ты можешь познакомиться и поговорить с огромным числом людей, у которых такие же проблемы. А круг общения, повторяю, должен быть широким и не ограничиваться только незрячими.
— В начале разговора Вы сказали, что больше нигде нет такой системы Обществ инвалидов, как у нас. А как «у них»?
— Например, мы общались с поляками и они рассказали, что них каждое предприятие, не важно, 5 там человек работает или 5000 либо создает определенную квоту мест для инвалидов, либо делает отчисления в бюджет и эти деньги опять же идут на инвалидов. Но речь не о подачке, а о создании сферы деятельности, рабочих мест. В Европе стараются мир сделать доступным для инвалида, чтобы он чувствовал себя в нем комфортно и мог быть полноценным членом общества, полноценно живущим и работающим в нем. Да, думаю, что в России было бы гораздо меньше ноющих инвалидов, если бы общество давало им возможности, за которые можно ухватиться. А так, сколько даже не ноющих, а бодрых, интересных, мобильных и ярких людей тщетно пытаются найти применение своим силам. Да любой работодатель сразу же вежливо откажет незрячему, не вникая насколько человек компетентен в работе. А человек, как правило, компетентен, раз уж он сам отважился искать ее. Но это уже тема другого большого разговора.
-
-
Западная модель интеграции инвалидов: берлинское кафе «Mauer»
В центре Берлина работает кафе, где посетителей об.. Читать далее+ -
Выставка «Интеграция. Жизнь. Общество. 2012»
Выставка «Интеграция. Жизнь. Общество. 2012» Уника.. Читать далее+ -
Выставка «Интеграция. Жизнь. Общество.» — будущее с оптимизмом и новыми перспективами
С 10 по 12 мая в Москве на территории ЦВК «Экспоце.. Читать далее+
Выполняем авторизацию... Пока не было комментариев. Станьте первым!
Comments by IntenseDebate
Loading IntenseDebate Comments...
Похожие статьи