Дневники Паралимпиады. Это все, что останется после Игр…

Паралимпиада уже позади. Фантастическое выступление нашей сборной обсуждается на всех уровнях. В чем заключается феномен паралимпийцев, как будут выживать спортивные объекты и чем не угодил болельщикам Дмитрий Козак?

«Киборги» на склоне

Последние дни Паралимпиады я решила посвятить лыжным гонкам, горнолыжным дисциплинам и пара-сноуборду. В последней дисциплине, кстати, спортсмены разыграли первые в истории Паралимпийских зимних игр награды. И посмотреть на дебютантов Игр было интересно вдвойне.

Дорога до Красной поляны долгая — из Сочи до Горного кластера почти полтора часа езды на шаттле. Хоста, Мацеста, Мзымта — названия населенных пунктов и речушек, встречающихся на пути следования автобусов, весьма поэтичные. Выбивается из этого ряда неблагозвучная речка ХерОта. Есть такая на карте Сочи. Вообще, по словам местных, многие географические названия здесь абхазские, потому они порой несколько режут слух. Тем не менее бытует и «народная этимология» этого топонима. Будто бы в XIX веке в долине реки была расквартирована «Десятая рота Навагинского полка» (Х рота), и местное население, переиначив значение этого словосочетания, назвало подобным образом реку… Чтобы попасть на «Розу Хутор», где собственно и проходят соревнования горнолыжников, нужно пересесть на другой автобус, потом — на фуникулер.

Атмосфера здесь особенная. Безусловно, каждый из зрителей болеет за спортсменов из своей страны. Но трибуны поддерживают аплодисментами и криками каждого: лишь бы доехал до финиша, лишь бы не упал, лишь бы не травма… Если особо не присматриваться к сноубордистам, мчащимся по склону, особенно американцам, которые на трамплинах вылетают очень прилично, догадаться, что на склоне соревнуются атлеты с ограниченными возможностями, очень сложно. Правда, некоторых из ребят на финише выдают металлические протезы, не спрятанные под широкими брючинами. Из-за них они напоминают героев боевиков о киборгах.

Россию на этих соревнованиях представляли три спортсмена: Александр Илинов, Игорь Иванов и Кирилл Финкельман. Во время их заездов трибуны шумели неимоверно. Как ни крути российских болельщиков в разы больше, чем иностранцев. А когда Илинов в одной из попыток сначала упал на старте, а потом на заключительном трамплине, и финишную черту пересек ползком, трибуны аплодировали стоя…

Пообщаться с россиянами очень хотелось, но нам, неаккредитованным журналистам, этого сделать не удалось. Зато мы познакомились с бразильским пара-сноубордистом Андре Перейра из Сан-Паулу. Для него, как и для большинства бразильцев, сноуборд вторичен. Первостепенен же летний спорт: кайтсерфинг, вейкбординг и водные лыжи. В Бразилии гор нет, потому спортсмен тренируется в Америке, Канаде, Испании, Словении.

— Это моя первая Олимпиада. Возможно, я смогу пройти отбор на Игры в Корее через четыре года, но первые Игры для меня очень важны, — сказал 34-летний спортсмен и напоследок позвал нас на Олимпиаду 2016. — Приезжайте на летние Паралимпийские игры в Рио! Думаю, мы сможем повторить ваш успех в плане организации!

Дресс-код и блат в ГИБДД

За все время я ни разу не упомянула о транспорте. А он заслуживает отдельного внимания. Первые поездки на олимпийские объекты мы совершали на «Ласточках», электричках, курсирующих из Сочи до Горного и Прибрежного кластера. Но уже на второй день пребывания в Сочи мы поняли, что современные автобусы, следующие в тех же направлениях с интервалом в пять минут, куда удобнее.

В общей сложности на паралимпийские маршруты была поставлена 1000 шаттлов, на которых работали 2,5 тысячи водителей с Мособласти, Казани и Санкт-Петербурга. Дорогу они знают, как свои пять пальцев. На маршрут их выпускали исключительно после медосмотра. И перед каждым рейсом мужчины (женщин среди водителей шаттлов нет), дуют в трубочку: не дай бог кто то пил…

— У нас свои писаные и не писаные правила: не говорить по телефону, останавливаться только на забитых в GPS-навигаторе остановках, ехать со скоростью не более 90 километров в час и соблюдать дресс-код. Всем нам выдали костюмы, на работу мы обязаны выходить в белых рубашках и при галстуках, — рассказывал один из водителей, попросивший не «светить» его. Давать комментарии они не имеют права. — Единственное, на что закрывают глаза наши начальники и местные гаишники, так это на мелкие нарушения. Большие автобусы очень неповоротливые. Хочешь  не хочешь на некоторых участках дороги при повороте пересечешь двойную сплошную.

Порядка на дорогах, несмотря на проведение Игр, нет, сетовал 50-летний мужчина. Местные ездят как хотят — почти у всех есть блат в местном ГИБДД.

Перевозили болельщиков автобусы практически круглосуточно. По окончании смены обнаруженные телефоны, фотоаппараты и билеты на соревнования, а их болельщики оставляли с завидной регулярностью, передавали полицейским в ТПУ Сочи. Сами же водители на соревнования, как ни странно, не ездили.

— Нам наше руководство билеты не выдавало. Хотя по Красной поляне я гулял когда то, — по ходу маршрута рассказывал мой анонимный собеседник. — Ее не узнать. Еще лет пять назад здесь были частные домики. Их снесли и построили элитные отели.

По словам водителя, все шаттлы после Игр отправятся по «домам»: в Казань, Санкт-Петербург, Подольск и другие города. Кстати, обязательства по зарплате, об этом мы узнали уже позднее, организаторы выполнили не в полной мере. Если казанцам и питерцам ее выплатили полностью, то сотрудников «Мострансавто» обманули…

Невозможное — возможно

Попасть на церемонию закрытия Игр — это желание объединяло тысячи болельщиков в Сочи. Достать билеты было практически невозможно. Но, как я уже писала, нам повезло. Три заветных билетика удалось купить по полторы тысячи за каждый.

За пару часов до времени икс закрытия в Олимпийском парке уже гуляли 20-25 тысяч человек. Пробиться к автоматам с чаем или фастфудом было практически невозможно: к каждому стояла очередь человек из 20 минимум.

Церемония закрытия «Достигая невозможного» так же,  как и открытия, стартовала ровно в 20:14 по московскому времени. Потрясающие по зрелищности, красоте и содержанию номера подчеркивали, что «невозможно» — это всего лишь слово, преграда, и что на самом деле невозможное — возможно. Кульминацией церемонии стал номер с участием призера Паралимпийских игр 2012 года, спортсмена-колясочника Алексея Чувашева. При помощи одних только рук он взобрался по канату на 15-метровую высоту и поместил апостроф между английскими буквами «I» и «M», превратив выстроенное артистами из кубиков и выставленное вертикально слово «НЕВОЗМОЖНО» (IMPOSSIBLE) в «Я могу!» (I’M POSSIBLE). Признаюсь, находясь в окружении необычных людей, понемногу начинаешь спокойно относиться к происходящему, но в тот момент, когда Алексей сдвигал цветные кубики на высоте, я не стала сдерживать слез. И то же самое сделали тысячи других зрителей.

Вообще церемония закрытия всех поразила и масштабом, и подходом, и примененным на практике принципе инклюзивности, когда на арену выходили, как простые артисты, так и люди с инвалидностью. Всех их встречали так же, как героев Игр: бурными аплодисментами. Многотысячные трибуны стихли лишь один раз. Стихли на доли секунды, когда погас олимпийский огонь, который девять дней горел в Чаше. Игры окончены, но вместе с ними начинает обратный отчет до начала игр в Пхенчхане.

И хотя все было великолепно, некий осадок остался. Удивительно, но остался он от речи вице-премьера Дмитрия Козака, которая, казалось бы, должна была украсить церемонию. Еще никогда я не слышала ничего более официального и скучного, бездушного и сухого. В противовес каждое предложение речи президента Международного Паралимпийского комитета 63-летнего сэра Филипа Крейвена, к слову, который сам является колясочником, трибуны сопровождали бурей эмоций. Сытый голодного не разумеет…

Богатое наследие или спортивные руины?

Феноменальное выступление наших спортсменов сейчас обсуждают на всех уровнях: 33 российских паралимпийца собрали больше медалей, чем 175 олимпийцев — как об этом не говорить?! Я искренне радуюсь за каждого из паралимпийцев-медаледобытчиков. А еще за инвалидный спорт в целом. В Челябинске, к примеру, после Олимпийских и Паралимпийских игр в разы увеличилось число желающих заниматься керлингом. В том числе, и южноуральцев с инвалидностью. Да и в следж-хоккей, уверена, ребята-опорники пойдут валом.

Но еще, увы, есть уверенность и в том, что на местах вряд ли когда нибудь создадут безбарьерную среду, в которой люди с инвалидностью чувствуют себя людьми и могут комфортно жить. Не спорю, в Сочи она есть и останется, а вот в Челябинске, Еманжелинске или Карталах элементарно пандусами и лифтами для инвалидов оборудованы далеко не все социальные учреждения. После поездки на Паралимпиаду эти барьеры в якобы создаваемой безбарьерной среде уж очень бросаются в глаза.

Еще один вопрос, который сам собой напрашивался по дороге в Челябинск, а сохраним ли мы материальное наследие Игр? Особенно, учитывая опыт проведения других Олимпиад и Паралимпиад, когда спортивные объекты становились никому ненужными и приходили в страшное запустение. В той же Греции, где затраты на Олимпиаду послужили катализатором глобального кризиса, олимпийские сооружения просто превратились в спортивные руины, к которым экскурсоводы теперь водят туристов.

Чтобы избежать этой печальной участи, в Олимпийском парке уже сейчас думают, как окупить объекты и как вдохнуть в них постолимпийскую жизнь. Центральный стадион «Фишт», по словам представителей оргкомитета «Сочи 2014», планируется использоваться для чемпионата мира по футболу, на льду хоккейного «Большого» будут проходить соревнования по фигурному катанию, «Айсберг» станет велотреком, в «Шайбе» будет работать детский спортивный лагерь, арена для конькобежного спорта превратится в огромный конгресс-центр, медиацентр станет торгово-развлекательным комплексом… Содержание любого из них уже сейчас влетает в огромную копеечку. К примеру, обслуживание «Ледяного куба» обходится примерно в 8 миллионов рублей в месяц или 250 тысяч в день. Не меньше сумма и на обслуживание других объектов. И без коммерческих проектов им не выжить. Тому же «Айсбергу» помимо соревнований, заявки на проведение которых уже поданы, чтобы удержаться на плаву, нужно проводить как минимум одно ледовое шоу в две-три недели. Лично я не уверена, что местная публика не «наестся» Авербухом и его фигуристами через 3-4 «проката».

Будут ли сочинские олимпийские объекты востребованы и окупятся ли они, покажет время. Президент Владимир Путин в этом уверен.

P.S. Мыслить безбарьерно

Признаюсь, по окончании Паралимпиады у меня в голове до сих пор некий сумбур. Разрозненные фрагменты ярких впечатлений, лиц и судеб спортсменов, каждая из которых — это история победы, еще не сложилась в голове в единую картину. Видимо, осознание всего увиденного придет позднее. Пока что еще более очевидным для меня стал тот факт, что в России спорт для людей с ограниченными возможностями — едва ли не единственный шанс жить полноценно, социализироваться и доказать самому себе, что они несмотря ни на что могут быть успешными и способны свернуть горы. Отсюда и те феноменальные 80 медалей в общекомандном зачете. Им важна не медаль, а сам факт победы. Не над соперником — над собой, над стихией, над обстоятельствами. И одно могу сказать абсолютно точно уже сейчас: Паралимпийские игры в плане общечеловеческих ценностей дали мне куда больше, чем могли бы дать Олимпийские. И я благодарна судьбе за то, что смогла увидеть этот триумф силы человеческого духа, что почти три недели жила среди южноуральцев с ограниченными возможностями, научилась мыслить безбарьерно и видеть в них людей равных, а то и больших возможностей. Они умеют поддерживать друг друга, дружить, любить, бороться, работать, радоваться и просто жить. Нам есть чему у них поучиться. Глядя на них и их жизнелюбие, я дала себе обещание не раскисать, никогда не сдаваться и не опускать руки… После этих Игр и общения с этими людьми я просто не имею на это права.

Калентьева Наталья

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *