Афтершок для семьи Дубодел: авария, кома, инвалидная коляска, суд…

У сейсмологов есть такое понятие — афтершок. Когда после «главного» подземного удара следует еще один, затем другой, третий… В этой ситуации больший вред наносят не сами разрушения, а состояние страха и неизвестности перед будущим. Примерно так произошло и происходит в жизни Татьяны Дубодел и ее некогда счастливой семьи. Отправной точкой серии афтершоков для этой миловидной женщины стала тяжелейшая авария, произошедшая под Гомелем. Потом была реанимация, кома, инвалидное кресло… Но это еще не все несчастья! Муж Татьяны стал обвиняемым по делу о ДТП — он был осужден на четыре с половиной года лишения свободы. Кроме того, мужчине предстоит выплатить огромную сумму — несколько сотен миллионов рублей. А пока минчанка осталась с 5-летней дочерью в собственной квартире буквально взаперти. С разорванным прошлым и неясным будущим.

Мы разговариваем с Татьяной в уютной однокомнатной квартире. В ее доме, о котором она так долго мечтала с мужем. Наша героиня держится молодцом, все время подчеркивает: «Я оптимист!» Но надо признать, что это оптимизм сквозь слезы. Счастливые воспоминания женщины чередуются с горестными.

— Оба приехали в Минск за высшим образованием. Муж из Ельска, я — из Волковыска. Познакомились в ночном клубе. Мы с подружкой удачно сдали сессию и решили развеяться, а будущий супруг праздновал день рождения лучшего друга. Того самого, который повезет меня вскоре на суд. Но об этом позже. Тогда в клубе он пригласил меня на танец, потом предложил проводить домой, хотя надо было ехать на окраину города. Меня это приятно удивило. Знаете, многие молодые люди считают это старомодным, что ли… А ему понравилось, что я такая серьезная, — когда Татьяна вспоминает такие моменты, ее лицо разглаживается и появляется несмелая улыбка.

Дальнейшая судьба нашей героини немногим отличается от судеб тысяч белорусов из небогатых семей. Стали встречаться, потом начали жить вместе в съемной квартире. Учились в университетах, параллельно работали. Постепенно пришло осознание: «Хотим семью, детей. Да просто жить вместе!» К этому времени в Минске сложился круг общения, и молодые люди уже не представляли, как уедут из города, который их объединил.

— Поженились летом 2006-го, в декабре 2009-го родилась дочь. Было ли трудно? — переспрашивает Татьяна. — Знаете, всегда сложно начинать с нуля. В 2008-м нам предложили строиться. Это большое счастье! Не надо больше платить за чужое жилье. Строительство для нас шло бесконечно долго. Въезжали буквально в голые стены, спали на матрасе. Но это было свое! Нужно было только выплатить кредит…

На лице женщины появляется грусть. Она вспоминает, что мужа практически не было дома. Он работал в МЧС рядовым бойцом, выезжал на пожары, происшествия, спасал людей. Когда приходил вымотанный, рассказывал, с чем приходится сталкиваться. Не мог никак привыкнуть к этому ужасу.

— В мае 2012-го он уволился из МЧС, решил заняться своим делом, открыл ИП, начал устанавливать жалюзи, — вздыхает Татьяна. — Видеть его мы стали еще меньше. Я практически одна воспитывала дочь. У мужа не было времени погулять с ребенком. А с другой стороны: как иначе?

Казалось, нужно потерпеть еще чуть-чуть, совсем немного. Вот закончится ремонт, они начнут жить по-другому, все изменится. Такой чертой должен был стать отдых в Одессе, который молодая семья долго планировала. Денег на большее не было. Но Татьяна с Алексеем уже привыкли довольствоваться малым.

— Это было лучшее время: один день мы проводили на пляже, на другой ехали на экскурсию, в дельфинарий или аквапарк, — в глазах женщины появляется радостный блеск. — Ребенок впервые побывал на море. Муж все время находился с нами. Что еще было нужно!

После отпуска Татьяна планировала вернуться на работу, хотела пойти на курсы, чтобы получить повышение.

— Перед отъездом решили отдохнуть, насладиться последним днем на море. После пляжа муж с дочерью уснули, а я собирала вещи, раскладывала подарки родителям, друзьям. Еще обратила внимание, что мои очень долго спали — более четырех часов. Когда проснулись, выдвинулись в путь. Мы возвращались домой, в Минск. Там нас ждала квартира, работа. У нас все было хорошо, — вспоминает женщина.

Однако в таких историях часто возникает всеразрушающее «но». До границы с Беларусью доехали хорошо, хотя дорога была сложной, по трассе было много аварий. Последствия еще одного ДТП Алексей, находившийся за рулем, увидел на территории нашей страны — столкнулись мотоциклист и автомобиль. Он еще посочувствовал: «Какая страшная авария…» В тот момент мужчина (водительский стаж которого составлял 13 лет) и подумать не мог, что сам попадет в не менее тяжелое происшествие.

Утром на дороге граница России — Витебск — Гомель — граница Украины Opel, в котором ехала семья Дубодел, столкнулся с ВАЗом. Удар был сокрушительным.

— Я проснулась от того, что мы резко остановились. Даже не поняла, что произошло, что был удар. Спрашиваю: «Что случилось?» — вспоминает Татьяна. — Муж отвечает: «Случилось страшное».

Дальнейшее заняло секунды. Алексей, бывший спасатель, сразу начал задавать профессиональные вопросы: «Можешь пошевелить ногами-руками? Повернуть шею?» Практически сразу стало понятно, что поврежден спинной мозг. Но в тот момент мысли были об одном: что с ребенком?

— Понимаете, дочь могла погибнуть! — в глазах женщины появляются слезы. — За 15—20 минут до аварии она находилась на моем месте. Но интуиция словно подсказала мне переложить ее. После аварии она оказалась подо мной, потому что до удара я ее обнимала. Это жуткое чувство, когда твой ребенок задыхается, а ты ничего не можешь сделать — ни рукой, ни ногой пошевелить.

Сложно представить, что в тот момент думал Алексей. Он прекрасно помнил, что двигать людей с подозрением на перелом позвоночника категорически запрещено, но понимал, что если не сделает этого, то дочь задохнется. Он насколько мог бережно перевернул жену на спину и оцепенел, услышав хрипы ребенка, накрытого одеялом.

— Я закричала: «Доставай ее!» — продолжает наша героиня. — Муж взял дочь на руки. К этому моменту подъехали люди, ребенка отнесли в какую-то машину. Супруг вернулся. Меня в этот момент волновало только одно. Молила Бога, чтобы с ней все было нормально. Я просила: Господи, сделай со мной все, что хочешь, только пусть она будет невредимая.

Бог Татьяну услышал. У девочки были только ушибы. А вот саму женщину доставали спасатели: «Не знаю, как ребята умудрились, но они сумели вытащить меня из салона. До того момента я была словно в состоянии оцепенения. И вдруг острейшая боль: потом оказалось, что меня тянули по стеклу, снимая со спины кожу».

До того как нашу героиню увезли в больницу, она спросила у мужа: «Что с людьми из второй машины?» Тот отвернулся: «Машина старая, там все плохо». Двое мужчин из «Жигулей» погибли на месте происшествия, еще двое получили травмы.

Этого часто не понимают пользователи, активно комментирующие подобные происшествия на нашем сайте. Что авария — всегда большая трагедия для двух сторон, и никто не хотел ее совершать, а тем более быть виновником. За рамками уголовного производства остаются острые эмоции и тупая боль от безысходности.

— Сейчас я виню себя, что настояла на той поездке, — вдруг прерывается Татьяна. — Всегда пытаешься найти какую-то причину в себе. Почему это случилось с нами, нашей семьей?

Эта несчастная женщина редко говорит «я», «мне», «моя». Все случившееся она считает общей, семейной бедой. Как принято у по-настоящему родных людей, она не делит трагедию на свою и чужую.

Позже Татьяна узнала, что в момент столкновения ее подбросило и ударило о дверь: переломы рук, ребер, таза, повреждение легких. Но самое тяжелое — травма позвоночника. Кости могут срастись, а вот спинной мозг… Но женщина верила, что она в надежных руках, что ее спасут, что все будет хорошо.

— Все время я была в сознании, — вздыхает наша героиня. — Перед глазами была пелена. Но я четко помню: и как медсестры не могли снять кольцо, и как пришел врач со словами «если не сделаем операцию сейчас, то будет отек и потеряем ценное время, тем выше и выше парализует тело».

Оказалось, что позвоночник держался буквально на сухожилиях. Операцию сделали вечером того же дня. В области лопаток была невыносимая боль — ведь кожу срезали буквально по-живому. Половину тела парализовало. Хотелось сменить позу, лечь на бок, но двигаться самостоятельно женщина не могла. Стала расти температура, скакать давление. Это организм изо всех сил боролся за жизнь.

— Вокруг в реанимационном отделении умирали люди, которым повезло меньше, — рассказывает наша собеседница. — Но ко мне силы стали возвращаться. Я пошла на поправку. Терпела, когда мазали зеленкой израненную спину, — было невыносимо больно. Меня уже планировали переводить из реанимации, как вдруг стало хуже. Среди ночи начала сильно болеть голова… Внутри как будто что-то взрывалось. Мне сделали укол обезболивающего, и не помогло.

А потом Татьяна впала в кому, чего уж точно никто не ожидал. Первая версия — инсульт. Родным говорили: «Готовьтесь к худшему. Если выживет, она уже не будет как прежде». Женщина могла умереть второй раз за неделю…

Однако в областной больнице тоже работают первоклассные врачи. Один из хирургов связался с коллегами из Германии. Те предположили: а что если это какая-то инфекция атаковала ослабленный организм? Вывод был верным — такой инфекцией оказался менингит.

Женщине стали вводить сильные препараты, и через двое суток она пришла в сознание: «Мне казалось, что я просто уснула. Но возвращение оказалось тяжелым: нет углов, плоскостей, все лица искажены. И вдруг я понимаю, что рядом сидит моя мама. Встревоженно спрашивает: ты меня узнаешь? Говорю: ты мамочка моя!»

После перенесенного менингита никакой речи о реабилитации не могло и быть. Это было упущенным временем, мышцы атрофировались, за три недели Татьяна потеряла 20 килограммов:

— Мама отпаивала меня бульонами, выхаживала, а сама снимала какой-то угол в городе, в котором не было ни родных, ни друзей. Даже в болезненном состоянии я заметила, как изменилось ее лицо, глаза огромные, заплаканные. Мысленно ее заставили похоронить дочь, но мамочка отмолила меня у Бога.

После всего пережитого измученной женщине предстояла операция на лучевой кости руки. Пациентке сделали легкий местный наркоз (общего она бы не перенесла): «Штопали как курицу. Я все чувствовала. Лежала, а по лицу катились слезы. Думала, что это последнее испытание, которое должна пережить».

Могла ли она тогда предположить, что физическая боль будет несопоставима с душевными страданиями, которые ее ожидали впереди? По дороге в Минск (реконструкция трассы только велась), когда от тряски она теряла сознание. И в долгие дни реабилитации, во время которой, превозмогая боль, давала себе нагрузку. Даже после повторной операции на руке (треснула титановая пластина).

— Столько пришлось всего пережить, что до сих пор удивляюсь — как я не сошла с ума? — удивляется женщина. — В ходе реабилитации меня посадили в инвалидную коляску, а потом отправили домой.

А что же муж Татьяны? Он все это время был с дочерью, у самого мужчины обнаружили компрессионный перелом позвоночника. После приезда жены домой он не в состоянии был помочь ей — поднимать тяжести запрещали врачи.

— Нас спасала моя мама, — признается наша героиня. — Она взяла отпуск, находилась с нами, давала деньги на жизнь и лекарства. Ведь у нас все средства ушли на ремонт, а муж из-за собственной травмы долгое время работать и зарабатывать не мог. Полгода я лежала пластом. Вы не представляете, каково это — полная потеря в движении. Когда ребенок болел, я даже не могла ему помочь. Ни встать, ни сесть, ни пожалеть. Боже, как это ужасно!

Женщина говорит, что о виновности ее мужа речи сразу не шло, наоборот, ей самой предлагали подавать в суд: «Я удивилась: как это? У них же тоже горе! Погибли их родные и любимые люди. Мне вера в Бога не позволит забрать деньги у таких же пострадавших». Никто из семьи Дубодел тогда не искал адвокатов, не строил версий.

Однако Алексея все-таки признали виновным. Мы намеренно не касаемся обстоятельств уголовного дела. Это совершенно другая история. Как бы то ни было, мужчина оказался в местах лишения свободы. Его осудили на 4,5 года. В сентябре 2015-го он отправился в колонию поселения.

— В суде муж не признал вину, но по-человечески очень сочувствовал семьям погибших, — воспоминания давались нашей собеседнице все тяжелее и тяжелее. — Он со слезами на глазах говорил мне: у них же тоже дети, жены. Это молодые ребята, такие же, как и мы. Ему было очень тяжело психологически. А рядом была еще и я, покалеченная и немощная. Любой испытает чувство вины, что остался жив! Мой муж уже наказан тем, что никогда рядом с ним не будет той меня — красивой, длинноногой, веселой, надежной, полноценной партнерши и помощницы по жизни, не родится желанный сын, а именно ему придется всегда быть крепкой опорой как для дочки, так и для жены-инвалида.

Татьяна убеждена: наказали не мужа, а ее и ребенка. Эту сильную женщину не сломили страшная авария, серия сложнейших операций, инвалидность, физическая боль. Но она оказалась бессильна, когда осталась наедине с проблемами. Ей нужно выплачивать кредит за квартиру, растить ребенка, работать… «Как?» — немой вопрос, на который нет ответа.

— Дочь постоянно плачет, вспоминая папу. За три года, которые она была на отце, очень привязалась к нему. Ночью, просыпаясь, всегда звала его. Она поняла, что у мамы травма, а папа — сильный, всегда поможет. Ребенок словно осиротел, — представьте, каково это признавать матери! — С Алексеем мы разговариваем каждый день, им разрешено, есть специальные часы. Говорит, что очень скучает. Он не находится в клетке, работает, ходит в магазин. Очень переживает, что ничем не может помочь. Кому это все нужно было? Погибшим? Или их семьям? Там он зарабатывает копейки и не в состоянии платить по искам. Суд не подумал о тех, кто остался жить. В клетку посадили меня и ни в чем не повинного ребенка! Мы чудом выжили в страшном ДТП и сейчас вынуждены страдать дальше, по крайней мере ближайшие 4,5 года.

Татьяна уверена, что муж помог бы ей подняться на ноги, нашел возможность заработать, проявил себя как глава семьи в сложный момент.

— Конечно, я не собираюсь сдаваться, ставить на себе крест. Не для того меня воспитывали родители. Думаю, найду себя, не замкнусь. Но сейчас нет возможности думать о себе. Череда судов, поездок и звонков в разные инстанции с просьбой о помощи выматывают и отнимают оставшееся здоровье. Но я уверена в невиновности мужа и намерена отстаивать это в Верховном суде. Надеюсь, что найдутся специалисты, которые разберутся в сложном деле и отнесутся гуманно к несчастью в нашей семье. Спасибо родным и друзьям, что помогают материально и сопровождают меня во время передвижения по городу, — говорит наша собеседница.

Каждое утро Татьяна встает очень рано, будит дочь, сажает к себе на колени и везет в ванную комнату, одевает. Потом приходит ее брат и отводит ребенка в сад. Женщина убирает в доме, готовит ужин. А еще часто смотрит во двор. У нее простая мечта: «Хочу отвести дочь в следующем году на школьную линейку сама».

Женщина ловко передвигается по небольшой квартире. Но как же ей хочется отбросить проклятое кресло в сторону, вскочить на ноги и вприпрыжку побежать за дочкой в садик. Однако Татьяна даже не может без посторонней помощи выехать из подъезда. В последнее время городские власти все чаще говорят о безбарьерной среде. Дубодел решила — значит, надо обратиться в администрацию района, там помогут. Но ответ чиновников шокировал…

Совершение ДТП даже с такими тяжелыми последствиями считается преступлением по неосторожности. Обычно осужденные по статье 317 УК могут рассчитывать на условно досрочное освобождение. Но для этого необходимо соблюсти ряд условий, в том числе выплатить компенсацию, назначенную судом.

— Сейчас суммы из исков сыплются на нас постоянно: 33 миллиона, 65, 130, 350… Говорят, будут еще. Сначала плакала, истерила, а теперь не знаю, что с этим делать. Для меня рассчитывать на освобождение ранее 4,5 года нет оснований, — признается Татьяна Дубодел. — Сейчас идет очередное судебное разбирательство касательно моей пенсии по инвалидности. Эту сумму пытаются взыскать у моего же мужа, фактически у нашей семьи. Одна рука дает, вторая забирает. Такой вот абсурд…

…В этот момент входная дверь раскрылась и в квартиру впорхнула дочь Татьяны и Алексея. Дом словно наполнился жизненной энергией. Продолжать столь тяжелый разговор при ребенке мы были не в силах. Это белокурое дитя тоже стало жертвой тяжелых жизненных обстоятельств семьи Дубодел.

* * *

За несколько часов после публикации этой душераздирающей истории мы получили немало обращений с просьбой помочь связаться с Татьяной Дубодел. В Facebook женщина создала специальную
группу, через которую вы можете общаться с ней.

Источник
Onliner.by

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *