Думаю, у каждого, кто перенёс или переносит какие-либо испытания, возникает искушение как-то превозноситься над теми, кто этих испытаний не знает. Так отслуживший в армии свысока смотрит на тех, кто не служил. Так пожилые упрекают молодых в том, что те якобы живут слишком безмятежно. И тот, кто близко столкнулся с инвалидностью – своей собственной или кого-то из родных – мысленно отдаляется от тех, кто не знает этой беды. И вот мы уже обвиняем тех, кто не понимает наших страданий. Порой эти обвинения справедливы. Да, нынешняя российская власть (как и предыдущая) решает проблемы инвалидов неудовлетворительно (а иногда и создаёт им дополнительные проблемы). Но мы виним ещё и обычных людей, встречающихся нам. Да, на нас оглядываются, нам говорят не то, а то не говорят и не делают, нас боятся. И мы обвиняем. Так наше страдание делает нас нечувствительными к другим, к тем, чья жизнь нам кажется «карамелькой».
Моему сыну, человеку с тяжёлой формой аутизма и последствиями ДЦП, уже 18 лет. Чаще всего я не обращаю внимания на то, как на нас смотрят прохожие, когда мы гуляем. Думаю, что и сын мой не особенно из-за этого переживает. Мой сын по-своему весьма общителен и, как положено обычному подростку, любознателен. Но чтобы понять это, надо с ним близко общаться. И если незнакомый маленький мальчик на улице говорит мне, что мой сын выглядит, «как из психушки», я не обижаюсь. Обижаться тут как-то совсем уж глупо: мальчик – сын своих родителей, как научили, так и выражается. А родители его выросли в том же обществе, что и я, в обществе, где сознание нескольких поколений было изувечено «советским» воспитанием. И мальчик сказал мне эти слова совсем без зла, обычным тоном. Такое отстранённое отношение для нашего общества – обычное дело. Удивительно как раз участие, когда кто-то хотя бы понимает, что непохожие на него и более слабые здоровьем люди живут и должны жить не в какой-то там «психушке» или ином закрытом специальном учреждении, а среди таких же, как он. Что касается глупых замечаний на улице, то многие мне возразят, что одно дело – не обижаться на ребёнка, другое дело – переживать, когда что-то подобное говорят взрослые, да ещё и с агрессией, с желанием отправить в эту самую «психушку» любого, кто нарушает их душевный комфорт. Но посудите сами: те, кто способен на подобные заявления, сами – несчастные люди, они не знают, как избавиться от своей агрессии, и агрессия направлена не на инвалида, не будь его – они нашли бы другой объект. Но мы продолжаем обвинять… Обвиняем тех, кто хочет помочь – за то, что не так помогают, тех, кто молчит – за безучастность. Как же, ведь все эти люди живут и ничего не знают об инвалидах, не знают, как вести себя с инвалидами! Тут недолго и пожелать всем здоровым самим стать инвалидами – «вот тогда поймёте!»
Возможно, мне повезло с кругом общения, но поверьте, в этот круг входят очень разные люди. И чаще всего встречается не неприятие инвалидов, а полное непонимание, как с ними взаимодействовать, страх перед неизвестным. В нашей стране всё-таки огромное количество относительно здоровых жителей, чьи родственники и друзья тоже относительно здоровы. Хорошо бы нам не обвинять их, а порадоваться за них. И простить им их страх. Потому, что их попытки отстраниться от нас – это именно страх, вполне объяснимый страх перед «параллельным миром», в котором, как им кажется, способны жить какие-то принципиально отличные от них существа. За последние лет 25 расстояние между этими «мирами» существенно сократилось, но всё же не исчезло совсем. Многие ещё не осознали, что всё это – один и тот же мир, в котором все мы живём, и что все мы принадлежим к одному и тому же роду человеческому. Природа человека поражена грехом, но грех – понятие не юридическое, а скорее медицинское. В результате нашей оторванности от Источника жизни каждый из нас рождается со своими патологиями – духовными, душевными и физическими. И преодолевать их можно, только возвращаясь к этому Источнику. Одним из условий такого возвращения является умение прощать. Так что давайте учиться прощать людям их страхи. У каждого из нас этих страхов немало.
Когда кто-то их моих друзей, встречаясь с моим сыном, впадает в ступор, я стараюсь этого ступора даже не замечать. Просто если нам с сыном нужна какая-то помощь, я спокойно прошу о ней, стараясь высказать наши пожелания как можно более конкретно. И стараюсь не обижаться, если мой друг не предложил помощь первым. Очень может быть, что выполнение таких несложных просьб станет для человека маленьким шагом к преодолению страха.
Похожие статьи