Никаких оправданий: Паруса духа Олега Колпащикова

Я — другой!

— Здравствуйте, Олег! Рада вас приветствовать на страницах Лайфхакера!

— Здравствуйте, Настя!

— Олег, расскажите о своём детстве?

— Родился в 1972 году в городе Екатеринбурге, тогда — Свердловске. Отец — юрист, мама — детский врач. Есть ещё старшая сестра.

Ходил в детский сад, а потом учился в английской школе. Мне нравился и хорошо давался язык — знаю его на приличном уровне.

Всерьёз увлекался хоккеем. Играл в команде с будущими звёздами НХЛ — Алексеем Яшиным и Николаем Хабибулиным. Однако развиваться в спорте не хватило способностей.

После школы папа хотел, чтобы я пошёл в МГИМО. Но я пошёл в СИНХ — Свердловский институт народного хозяйства. Изучал машины и аппараты пищевых производств. Сейчас, когда готовлю в экспедициях, можно сказать, работаю по специальности. 🙂

— Окончили институт?

— Я почти сразу начал работать, поэтому вскоре бросил учёбу.

— Из-за потери зрения?

— Нет. Просто ушёл. Зрение потерял немного позже.

— Расскажете об этом?

— Мне было 20 лет. 1993 год — время криминальных разборок. В спортивном комплексе, который я посещал, взорвалась мина с часовым механизмом. Я оказался ближе всех к взрыву — потерял зрение. Хорошо, что не жизнь.

— В одном из своих интервью вы сказали: «С осознания „я другой“ для слепого начинается счастливая жизнь». Как у вас шёл процесс этого осознания?

— Это долгий процесс. Чтобы полностью всё принять, нужно больше десяти лет.

Сначала делаешь вид, что ты такой же, как все. Пытаешься всё делать как зрячие, а в глубине души завидуешь им, злишься на весь мир. Внутренние обиды выливаются в личностные кризисы.

Но после этого начинаешь по-настоящему адаптироваться. Начинаешь всё делать вслепую и максимально самостоятельно. Когда это получается, перед тобой открывается совершенно новый мир. Неожиданно понимаешь, что он очень интересный, в нём много прекрасных вещей. Ты можешь в нём жить, двигаться и, самое главное, приносить пользу окружающим. Вот тогда начинаешь чувствовать себя счастливым человеком.

— Что в быту давалось сложнее всего?

— Представьте, молодой человек, 20–25 лет, пришёл с компанией в кафе. Все молодые, симпатичные, есть девушки. На большом плоском блюде подали пельмени: маленькие, круглые и все в масле. Хочется общаться, хорошо выглядеть, но и есть тоже очень хочется. А за столом всем очень интересно, как же ты справишься с катающимися по тарелке пельменями… 🙂

Самое сложное для незрячего в быту — взаимодействие. У тебя всё должно быть расставлено по своим местам. Зрячие этого искренне не понимают: передвинули предмет на два сантиметра — ты его весь день ищешь. Сначала злишься, обижаешься, но потом вспоминаешь — вы в разных мирах.

Белая трость

— Может, тогда следует учить людей взаимодействию с незрячими?

— Проще незрячих научить быстро и качественно давать инструкции в ситуациях, когда нужна помощь. Ведь слепых очень мало — один на тысячу человек. Простой пример. Город с населением 800 000. Значит, в нём проживает 800 слепых. Половина из них — старики. Остаётся 400 человек — это дети и работоспособные граждане. Убираем детей и получаем 200 взрослых незрячих. Среди них ещё 10–20% — с сопутствующими заболеваниями. В итоге — 150 слепых, которые реально могут взаимодействовать с внешним миром. Согласитесь, проще обучить всему их, чем почти миллион человек.

— И всё же дайте нашим читателям пару советов, как помочь, если видишь на улице человека с тростью или поводырём?

— Сначала нужно понять, нужна ли ему помощь? Если незрячий вышел на улицу, значит, он уже достаточно самостоятельный. Подходить стоит, только если замечаешь, что человек попал в какую-то сложную ситуацию: вышел на дорогу или 10 раз прошёл по одному и тому же месту. В этой ситуации, вероятно, стоит подойти, прикоснуться к нему рукой и искренне предложить помощь. Только не обижайтесь, если незрячий от неё откажется! Поскольку он, может, и потерялся, но для тренировки захочет сам выйти из ситуации.

— Олег, расскажите об общественной организации «Белая трость», которую возглавляете?

— Работаем почти пять лет, официально зарегистрированы три года. Представлены в Екатеринбурге, Севастополе, Самаре и Москве. Учим людей с инвалидностью по зрению быть самостоятельными: передвигаться по городу, ходить на обычную работу, то есть быть востребованными на открытом рынке. Наша главная цель — повышение социально-деловой активности людей с инвалидностью.

Помимо этого, мы учим людей максимально позитивно относиться к себе и к миру. Стараемся внедрять инклюзию в различные сферы жизни. Знаете, из каждого утюга говорят о правах инвалидов. Но если есть права, значит, должны быть и обязанности. Мы считаем, что главная обязанность человека, на чью долю выпали серьёзные испытания и он с ними справился, — мотивировать, заряжать на активную жизнь других, в первую очередь здоровых. Понятно, что бывает физически тяжело, но в те 10 минут, пока не болит, сядь и напиши статью, выступи где-то, просто поговори с кем-нибудь. Своим примером ты посеешь семечко созидания в умах людей, которое обязательно даст плоды.

— Я однажды писала о технологиях, позволяющих слепым «видеть». Большинство разработок пока на уровне концептов. Скажите, какими гаджетами вы пользуетесь?

— Самый лучший в мире гаджет для слепого — это белая трость! 🙂 Серьёзно!

Сейчас столько оборудования — слепни не хочу. Но любая электроника в какой-то момент может подвести.

Тем более современные смартфоны созданы больше для развлечения. Поэтому «профессиональный» слепой пользуется тростью, а уже потом телефонами и компьютерами.

Гаджеты, голосовые помощники, навигаторы, ультразвуковые трости — это всё здорово. Но только как вспомогательные инструменты. Это не только моё мнение. Вот напротив меня сейчас сидит вице-президент крупнейшей ассоциации слепых во Франции Марк Офран. Он тоже считает, что лучше белой трости ничего не придумали.

— А как в Екатеринбурге и других городах обстоят дела с доступной средой для незрячих?

— Колясочникам важны заниженные бордюры, пандусы и прочее, а нам многого не надо. Знаете, какой самый важный элемент доступной среды для слепого? Чистота улиц и уборка снега! Да, хорошо, когда звуковыми сигналами обозначаются пешеходные переходы, подходы к поездам на платформах, озвучивается нажатие кнопок в лифтах, но это всё некритично.

Ведь доступная среда за тебя жить не будет! Главное — это мотивация! Если она есть, неважно, на коляске ты или слепой, тебе всё доступно. Ты работаешь, учишься, куёшь своё счастье. Если мотивации нет, сразу бордюры и снега мешают.

Мотивация

— Где же черпать мотивацию?

— Нужно найти своё место в жизни — работа, учёба, семья, общественная деятельность. Это трудно, потому что существует колоссальная социальная проблема.

— Какая?

— Человека, получившего инвалидность, приучают к мысли, будто ему кто-то что-то должен. Социальная политика государства сводится к тому, что инвалиду, прежде чем начать жить, нужна хорошая пенсия и безбарьерная среда. С экранов льётся елей: «Вот правительство выделит 85 миллиардов, запустит 62 социальных проекта, вот тогда будет тебе комфортно, вот тогда заживёшь, а пока посиди дома, подожди». Многие, увы, так и делают.

Сегодня используется и считается нормальным словосочетание «демонстрация социальной ответственности». Страшно, но никого не коробит, когда вместо реальной социальной работы проводится её демонстрация.

Интеграция инвалидов в общество — это не организация экскурсий по музеям и театрам. Надо считать не количество пандусов на улицах, а число людей с инвалидностью, вышедших на улицы. Сколько из них обрели самостоятельность и достойную жизнь? Вот обмазали Сочи безбарьерной средой, и что? Много там инвалидов по улицам ходит, если в городе не проходит какой-нибудь параспортивный праздник?

Меня поразил один случай, произошедший на Кубе. Там простых-то дорог нет, не говоря уж о доступной среде. Мы были в маленьком провинциальном городе, и за полчаса (!) мимо нас, не сговариваясь, прошла девушка с тростью и проехал парень на коляске. Люди с инвалидностью свободно выходят на улицы, почти все трудятся на открытом рынке.

Недавно были также в Израиле. Там есть организация, где люди с инвалидностью занимаются экстремальными видами спорта. Яхтингом они, оказывается, уже 20 лет занимаются. Более того, у них есть программа по подготовке инвалидов к службе в армии. Причём в достаточно серьёзных подразделениях.

Ещё пример — Северный Кипр, где сейчас находится наша экспедиция. Непризнанная республика, здесь с деньгами очень туго, население — 300 000 человек. При этом в местном обществе инвалидов-колясочников — 532 члена. Они сами, без помощи государства, построили реабилитационный центр, у них 14 наёмных рабочих, они все работают. Мы их только позвали — сразу 25 человек взяли и приехали. Завтра выходим с ними в море.

Вот у таких ребят и нужно черпать мотивацию. Тебе никто ничего не должен — выходи в мир, будь ему полезен, вот и всё.

Паруса духа

— Олег, коли в нашем разговоре прозвучали слова «море» и «яхты», расскажите, что это за «безумная» идея — отправиться в кругосветку практически вслепую?

— Идея пришла от Сергея Бурлакова. Он живёт в Таганроге, у него нет ни ног, ни рук, но, несмотря на это, он на протезах пробежал Нью-Йоркский марафон. Он загорелся идеей совершить кругосветку и искал себе партнёра. Нашёл меня. Мы встретились и начали тренироваться.

Первая тренировка прошла в 2011 году в Хорватии. Нам тогда помогал здоровый яхтсмен, мастер спорта Виктор Клоков. Он и сейчас у нас натаскивает новичков.

Сейчас мы находимся на одиннадцатом этапе подготовки.

— Каков маршрут нынешней экспедиции?

— Стартовали из Гёчека, двигались по турецкому побережью: Каш, Финике, Анталья, Бозязы, Ташуджу. Затем перешли в Кирению, Карпаз и отправились к израильским берегам — Хайфа, Тель-Авив. Сейчас опять вернулись в Кирению.

— Экипаж сменный?

— Да, у нас уже было несколько смен: хотим, чтобы как можно больше здоровых людей и людей с инвалидностью попробовали, получили этот незабываемый опыт.

— Чем на берегу занимаетесь?

— Проводим различные инклюзивные мероприятия, то есть с участием как людей с инвалидностью, так и здоровых. Например, в Кирении совместно с русской диаспорой проведём концерт. И так почти в каждом городе.

— По поводу инклюзивности хочу задать такой вопрос. Как вы относитесь к классам коррекции и обучению в специализированных интернатах?

— Образование должно быть и инклюзивным, и специализированным. Кто-то в силу своих возможностей от начала до конца учится в коррекционной школе, а те, кому это не нужно, должен иметь возможность перейти в обычное учебное заведение, когда он готов. Хороший опыт в этом смысле во Франции. В центре Парижа есть интернат, куда можно просто приходить и обучаться чисто «слепецким» вещам, например Брайлю.

Я был во многих наших коррекционных школах. Там всё зависит от директора. Есть образцово-показательные заведения, где прекрасный ремонт, стены чуть ли не сусальным золотом украшены, но там дети ни разу в жизни самостоятельно не ходили от крыльца до ворот. Детки умытые, причёсанные, хорошо одетые, но они совершенно не готовы к жизни. А есть руководители, которые делают всё, чтобы ученики нашли своё место в жизни.

То же самое с родителями. Многие звонят нам, советуются, отдавать ли ребёнка в инклюзивный садик. Мы говорим: если готов, отдавайте. «Но ведь там его могут обидеть!» — охают мамы и папы. Но ведь смысл инклюзивности именно в этом — надо, чтобы обидели! Надо, чтобы он научился перерастать свои обиды. Это неотъемлемая часть образования.

Образование — это не когда тебя с утра до вечера за ушком чешут, а когда сталкиваешься с чем-то сложным и учишься самостоятельно, без родителей и учителей, решать свои проблемы, а потом и проблемы других.

Ведь это нормально, когда дети играли-играли в песочнице, потом разругались, один другого обозвал рыжим, а другой третьего очкариком. Ребёнку всё равно скажут: «Ты слепой!» — и он должен уметь достойно на это ответить.

Уметь любить другого

— Олег, вы давно и счастливо женаты. Как познакомились с супругой?

— История действительно интересная. Она даже описана в нашей с Наташей Подуновой книге «Смотри шире» (Look Wider).

Это было в 2002 году. Мы ехали с другом в машине, остановились на светофоре. Он говорит: «Справа симпатичная девушка за рулём». Я открыл окно, показал жестом, чтобы она тоже опустила стекло и сказал: «Быстро говори номер — сейчас наберу!» Она, запинаясь, продиктовала свой телефон. Мы разъехались, я позвонил. Потом встретились и больше не расставались.

Ни я, ни она ни до, ни после так не знакомились. 🙂

— Сложно строить отношения с противоположным полом, когда не видишь?

— Иногда. Не можешь заглянуть в глаза, к примеру. Но скорее это интересно. Знаете, когда я ослеп, у меня вымерла одна функция — не могу представить себе некрасивой девушки. Мне говорят: «Она вообще некрасивая!» «Вообще-вообще?» — переспрашиваю. «ВООБЩЕ!» А мозг всё равно не может нарисовать некрасивый образ.

Но в отношениях главное не это. Важно уметь любить другого человека. Не «полюби себя, и люди к тебе потянутся», а как раз наоборот.

Проблема многих людей с инвалидностью как раз в том, что они слишком зациклены на себе. А надо учиться любить кого-то или что-то во внешнем мире, тогда и самоуважение, и уверенность в себе придут.

— Олег, о чём вы мечтаете?

— Сейчас с Марком Офраном мы мечтаем пересечь океан. Нас очень воодушевляет мысль о путешествии Санкт-Петербург (Балтийское море) — Сент-Питерсбург (штат Флорида, США).

— Дайте какое-нибудь напутствие читателям Лайфхакера.

— Сколько ни сиди и ни ной, что всё вокруг плохо, все вокруг сволочи, рано или поздно все проблемы перемелются, мир снова расцветёт и придётся жить хорошо! Так устроена Вселенная. Поэтому уж лучше рано, чем поздно. 🙂 Живите всей палитрой эмоций и умейте любить других!

— Большое спасибо за интересную беседу, Олег!

— Спасибо, что пригласили!

Источник http://lifehacker.ru/

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *