Наталья Бахматова – чемпионка России по большому теннису, неоднократный призер множества международных турниров, жена, мать двух очаровательных детей тринадцати и одиннадцати лет — Константина и Веры, специалист по логопедии с университетским образованием. Сказать, как это звучит иногда в официальных передовицах, что «инвалидная коляска, к которой она пригвождена с девятилетнего возраста, не помешала ей добиться таких высот», — сильно погрешить против истины.
И образование, и семья, и дети-погодки, и победные кубки, коими уставлена ее квартира в удаленном районе Москвы, дались ей невероятными усилиями — кровавыми мозолями на руках и другими, невидимыми миру, шрамами. Но Наталья считает себя везучей. Господь дал ей силы не унывать и не лениться. Она встретила на своем пути хороших людей. А, может, «везучесть» этой женщины — ее собственное благодарное отношение к жизни?
Сама себе спасательный круг
— Для вас естественно быть такой активной или все-таки приходится преодолевать в себе инертность, страх, неверие?
— Мне с девяти лет, когда случилось несчастье, пришлось многое преодолевать. И в себе и вокруг. Другого способа выжить не было. А как иначе, когда взрослые тебе говорят (директор школы и классный руководитель), что тебе нечего теперь появляться в школе, что ты травмируешь других детей, мол, они, здоровые, не должны видеть инвалидов? Когда родители тебя стесняются и мало помогают приспособиться к новым обстоятельствам и готовы навечно запереть в четырех стенах. Когда учителя даже самых главных предметов приходят к тебе все реже. Когда ты вынуждена наблюдать за играми сверстников из окна и кусать губы от желания и невозможности присоединиться к ним. Когда едва ли не главным событием многих-многих недель становится обычный выход на улицу…С тех пор у меня, наверное, закалился характер. Я рано поняла, что если не я сама, то никто не поможет мне снова включиться в полноценную жизнь. Тому, роковому поезду, я не могу позволить навсегда переехать мою жизнь. И мне всегда было интересно, что происходит в мире. Так почему же я должна себя в чем-то ограничивать? Потому что этого хотят другие?
— Как же вы, будучи маленькой девочкой, угодили под поезд?
— По собственной неосторожности. По детской глупости. Мама работала на железной дороге, и в тот день, перед самой школой, я без конца забегала к ней: то рассказать, во сколько состоится школьная линейка, то взять денег на ранец и тетрадки. В очередной раз, когда я пролезала под поездом (до этого он сутки стоял на путях), состав вдруг пошел. Мне отрезало ступни. А через два дня началась газовая гангрена, и ноги пришлось отнять совсем. Врачи почти поставили на мне крест. Но я выжила. Мама ко мне пришла только две недели спустя после случившегося. А в тот момент, когда я кричала на рельсах, она почему-то побежала в противоположную сторону, и меня поднимали чужие люди. Я сознание не теряла, и отлично помню, как все время искала маму глазами, как ждала ее, как мне нужно было, чтобы она находилась рядом. Наверное, в ней что-то сломалось тогда. Мы с мамой так больше и не сблизились. Она ни разу не приехала ко мне в общежитие, когда я поступила в педагогический университет в Москве. Не приехала и тогда, когда родились один за другим ее внуки.
Ах, столица, — жемчужина России…
…Наталья пыталась пробиться в Москву. Ей, девочке-подростку из Иркутской области, казалось, что – ах – Москва! – там чудеса творят. Сама себя устроила в Институт протезирования. Написала московским медикам письмо. Но пришел отказ с предложением встать в очередь и подождать года три. А ей тринадцать лет! Разве можно ждать? Ей СЕЙЧАС нужно ходить, учиться, общаться! Следующий конверт она отправляет в Комитет советских женщин на имя Валентины Терешковой. В больнице подслушала однажды, как одна женщина рассказывала другой, будто обращалась туда за помощью. И тоже рискнула. А через полтора месяца из Института протезирования приходит приглашение приехать! Через год взят следующий рубеж: девочка добивается распределения в подмосковный интернат, где можно было жить и учиться. А оттуда уже поступает в вуз.
— В вуз меня сначала тоже брать не хотели, даже документы принимать отказывались, — вспоминает Наталья.
И тут ей на помощь пришла одна неравнодушная женщина, добрый ангел со связями, которая приезжала в интернат и деятельно участвовала в судьбах ребят. Она обратилась с ходатайством в Министерство образования, чтобы Наташе Бахматовой хотя бы дали шанс попробовать себя. С первого раза девушка не поступила. Но ей разрешили в течение следующего года посещать подготовительные курсы при университете для работающей молодежи с предоставлением общежития. Чтобы приехать на занятия, Наташа ежедневно тратила 2,5 часа на дорогу: на костылях с трамвая на метро, из метро на автобус. И двести метров пешком. И таким же манером обратно. Навсегда врезался в память эпизод.
— Начинался декабрь, — рассказывает Наталья. – Полгорода я уже проехала. До лекций оставались те самые двести метров пешком. Но за ночь подморозило, и под ногами образовался настоящий каток, хоть коньки надевай. Не могу с места сдвинуться: протезы разъезжаются. И прохожие ничем не могут помочь. За руки пытаются поддержать, но тем самым лишают опоры. Вот тогда-то я и разревелась посередине улицы… Пришлось возвращаться ни с чем. А впереди была целая зима. И вся жизнь со множеством скользких и трудных дорожек.
О чем громко не говорят
Однажды зазвонил телефон, и мужской голос на том конце провода попросил подругу. Наталья, как это у них с подружкой было условлено, дала парню от ворот поворот. Такое случалось не раз. Подружка знакомилась с ребятами, давала им Наташин номер (своего не было), а ей поручала вести с ними переговоры, когда ухажеры надоедали. Обычно кавалеры или злились или расстраивались. А этот – ничуть. Или вида не показал. Они разговорились. И на следующий день тоже. И вскоре мужчина пригласил юную Наталью, студентку педвуза, на свидание. Ей пришлось признаться, что она на коляске. Его это не смутило. С тех пор они уже 16 лет вместе.
— Конечно, не всегда и не во всем мы достигаем взаимопонимания, — снимает налет идиллии Наталья. – Но ведь это, наверное, у всех так? Даже у самых лучших пар? Все люди разные. И не в том различие, что одни на ногах, а другие нет. Хотя психологи и утверждают, что у людей с инвалидностью другая психология, намекая на некую ущербность таких людей, но в целом я не могу согласиться с этим. Однажды я спросила своих детей, не стесняются ли они своей мамы. Дети удивились: «Конечно, нет! Ты же наша мама!».
О перспективах: они точно есть!
Мы сидим с Наташей в ее рабочем офисе. Она работает консультантом в общественной организации «Перспектива», которая занимается вовлечением людей с инвалидностью в спорт. Но для этого спорт должен быть доступен: и в плане физическом (чтобы человек мог элементарно добраться до спортивного зала через большой город), и в информационном, и в финансовом отношениях.
— Мы обследовали более 200 физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК) в Москве, — рассказывает Наталья Александровна, — и выяснилось, что для людей с нарушением зрения и слуха ни один из них не приспособлен! А для «колясочников» — более или менее подходящих — всего 15. Причем мы осматривали в основном современные постройки. О ФОКах советских времен и говорить не приходится…
Эти люди многого не просят. Они сами готовы давать. Готовы работать, готовы прославлять свою страну в спорте. Им нужна всего лишь доступная среда. Наталья поясняет:
— Мы не милости просим. Ведь то, что будет удобно нам, будет удобно и другим группам населения: мамочкам с колясками, подросткам на роликах и велосипедах, пожилым людям с сумками на колесиках. Разница в одном: для нас пандусы и подъемники — необходимость, для всех остальных – комфорт. Кажется, нас начали замечать. В День города на Ленинградском проспекте открылся специальный переход (единственный на весь мегаполис!), которым могут пользоваться в том числе и люди с ограниченной подвижностью.
Да, вроде бы большое сообщество потихоньку поворачивается к обездвиженным людям. Но пока еще в манере «хотели как лучше, а получилось как всегда». Снабдили было лифтами и подъемниками новую ветку метро в Бутово. Но перед лифтами почему-то оставили высоченные бордюры, на которые «колясочник» без посторонней помощи не запрыгнет.
Посадите обычного человека на инвалидную коляску. Не на один час, а на месяц. В массовом порядке, включая правительство. И пусть он попробует добраться до работы, зайти в магазин, в автобус, просто пройтись по тротуару, который каждые сто метров прерывается бордюром…или завоевать золотую медаль на корте. Наверное, если бы это случилось, мы бы уже давно были другой страной. По-настоящему свободной и демократичной.
А пока люди на колясках ценой неимоверных усилий каждый день доказывают себе и окружающим, что жизнь все равно прекрасна. В буквальном смысле пробивают себе дорогу к успеху, который им тоже по зубам. Несмотря ни на что.
Бал для Золушки
— Что вам помогает не разочаровываться в людях?
— Понимание, что у каждого есть свои слабости и недостатки. И у меня их полно.
— Вы считаете себя сильной женщиной?
— Приходится. Хотя мне очень хочется быть слабой. Бывают разные минуты. Выручают семья и спорт. Тренировки и возможность поездок на турниры придают бодрости. Я уверена, что когда человек хочет чего-то добиться, Господь ему посылает и удачу, и ресурсы. Бывали периоды, когда мы испытывали серьезные финансовые трудности. Муж был вынужден оставить работу и ухаживать за парализованной матерью. Ну, совсем не было денег. Тем не менее события поворачивались так, что деньги приходили. Однажды я буквально в грязной луже нашла пятьсот рублей, на которые мы смогли некоторое время прокормиться. Так было и со спортом. У меня всегда была и есть большая любовь к теннису, огромное желание его освоить и много упорства. И оказалось, что именно в моем районе … тренировали «колясочников».
— А вы не боялись, что не справитесь как мама?
— Не боялась. Конечно, было тяжело. Переживала, когда их уже двое стало, что начнут в разные стороны от меня разбегаться. Как я буду их догонять? Думала, ладно, что-нибудь придумаем. Возникнет проблема, будем ее решать. Но они меня берегли, мои ребята, послушными росли… Да и может ли быть по-другому, когда перед глазами такой пример любви и воли к жизни?
И напоследок. Новая личная планка Натальи Бахматовой – Паралимпийские игры. Ей очень хочется принять в них участие, она чувствует в себе силы для победы. Но для этого нужны более профессиональный уровень подготовки и совсем иные средства, чем те, которые ей способен предоставить родной спортивный клуб. Может, и на этот раз небеса отметят ее намерения? К тому же все знают, как вредно не ходить на бал. Особенно, когда ты этого заслуживаешь.
-
-
Наталья Водянова: «Я принципиально не зарабатываю на благотворительности»
Российская топ-модель Наталья Водянова – известный.. Читать далее+ -
Наталья Николенко: Гордость страны
В днепропетровском доме престарелых в полном забве.. Читать далее+ -
Синдром Бартера: 35-летняя белоруска Наталья Слушко выглядит на 105 лет
Наталья Слушко — талантливый художник и духовный ч.. Читать далее+
Похожие статьи