Фото: Галина Дудина / Коммерсантъ
Одной из стран, подписавших Конвенцию ООН о правах инвалидов сразу, как только она была открыта для подписания в 2010 году, стала Франция. «Власть» решила выяснить, чем жизнь французского инвалида отличается от жизни российского.
Пьеру 23 года, в 14 лет он полностью потерял зрение. Он выпускник одного из престижных парижских вузов, Института политических наук Sciences Po. Sciences Po — кузница кадров национальной администрации и дипломатии: эту же школу заканчивали два французских президента (Франсуа Миттеран и Жак Ширак) и тринадцать премьер-министров. Нескольких сотен мест в институтской библиотеке почти всегда заняты. Общежитие, где живет Пьер, расположено в паре километров от Science Po.
Мы договорились провести день вместе. Ненадолго в институт, потом на работу, затем на вокзал Gare du Nord встретить друга из Лондона — и домой. По дороге надо заглянуть в химчистку и снять деньги в банкомате. Обычный маршрут кажется мне труднопреодолимым. Я иду чуть впереди, Пьер придерживает меня за локоть и в такт шагам еле слышно «прощупывает» дорогу белой тростью. Нас все пропускают.
Резко тормозим у банкомата, которого я бы и не заметила. Пьер с легкостью объясняет: вот же, смотри, за банкоматом булочная, и ее витрина чуть выдается из стены. Как я понимаю в течение дня, весь его мир наполнен такими ориентирами. Некоторые ориентиры — специальные, например объемный план института, где учится Пьер. Доска для слепых и слабовидящих с контурами зданий и пояснениями шрифтом Брайля расположена при главном входе.
С прачечной Пьер дает мне точные объяснения, но просит указать вход: там ориентиров нет. Сотрудница прачечной здоровается с ним по имени и на прощанье не удерживается: «Снимаю шляпу перед вашей выдержкой, месье!» «Такой красивый юноша, всегда галантный, доброжелательный,— делится она со мной,— так жалко, что…» — не заканчивает фразу.
«Смущаются многие,— объясняет Пьер.— Например, люди впадают в ступор, случайно произнеся «увидимся» или «видишь ли»: им кажется, что они меня обидели, а ведь я говорю на том же французском, что и они. И потом, многие стесняются слова «слепой». Но это же медицинский диагноз, а не личностная характеристика. Не надо лукавить и заменять его на «слабовидящий», это совсем другое».
В Sciences Po я встречаюсь с Клер Секонде, руководителем отдела по работе с инвалидами. Ее задача — координировать работу приемной комиссии, медпункта и учебной части в зависимости от потребностей студентов с нарушениями зрения, слуха или передвигающихся в инвалидной коляске. «Мы разговариваем со студентами и с их семьями; учим их ориентироваться в здании; меняем расписание так, чтобы до аудитории можно было добраться в инвалидной коляске,— объясняет Клер.— Мы также помогаем получить дополнительные стипендии, в том числе для студентов-инвалидов, которые на год уезжают по обмену учиться за границу». Занятия физкультурой могут проходить в специальных группах. На выбор плавание, фехтование на инвалидных колясках, релаксация, вьетнамское боевое искусство вьет во дао и торбол — игра со звуковым мечом для незрячих и слабовидящих. При необходимости институт прикрепляет к студенту волонтеров, часто из числа однокурсников: они, например, сканируют книги для незрячих учащихся и аспирантов. Жером, которого мы встречаем в библиотеке, в помещении, оборудованном для работы незрячих и слабовидящих студентов,— как раз такой волонтер. Крупная клавиатура с огромными яркими буквами, крупный шрифт на экране. Жером сканирует для одного из аспирантов внушительный фолиант Канта. Тому придется слушать его через специальную программу, распознающую текст: большинство слепых студентов все учат на слух. Работа волонтеров оплачивается по стандартам французского МРОТа, €9-10 в час. В прошлом учебном году в Sciences Po было 64 студента разной степени инвалидности. Все они освобождены от оплаты за обучение.
Читать статью полностью: http://www.kommersant.ru/doc/2056778
Журнал «Коммерсантъ Власть», №44 (998)
Похожие статьи