Виктор Бабарыкин: Иконы он пишет зубами

Виктор — брошеный ребенок. Увидев свое новорожденное чадо, мать пришла в ужас и немедленно написала отказную. Появившись на свет в роддоме г. Каменска-Шахтинского, мальчик до 7 лет находился в Ростовском доме малютки № 4, затем его перевели в специальную школу и, наконец, в Новочеркасский дом-интернат для престарелых и инвалидов. Так что вся жизнь Виктора прошла в обществе себе подобных. Но даже среди них он выделялся редким увечьем, по статистике, встречающимся лишь у одного из 10 тысяч младенцев-инвалидов. Руки и ноги у Виктора не действовали с рождения, а после 5 лет еще и перестали расти. И это несоответствие крошечных «птичьих» конечностей и крупного тела пугало и детей, и взрослых. Без посторонней помощи Бабарыкин обходиться не мог. Совершение даже самых простых бытовых действий превращалось для него в проблему.

Как-то приспособиться к жизни беспомощному ребенку помогла Галина Уткачева, преподававшая в спецшколе русский язык и литературу.

— Ну ладно, руки, ладно, ноги, — сказала Галина Петровна. — Зубы-то у тебя в порядке! И весьма крепкие. Зажми ими карандаш и попробуй писать.
Не очень веря в успех, мальчик сделал так, как велела учительница, и с удивлением вывел на листе бумаги свое имя — Витя. Это было как озарение. Оказывается, зажимая в зубах предметы, он мог совершать различные действия самостоятельно. Виктор научился письму, чтению — страницы он переворачивал палочкой, игре в шахматы и другим полезным мелочам. В школе паренек стал одним из лучших учеников, гордился своим аттестатом с «пятерками». Но путь к дальнейшему образованию для него, к сожалению, оказался закрыт.

— Когда я родился, врачи сказали матери, что я буду не только физическим инвалидом, но и умственно отсталым, — говорит Виктор. — Но Бог дал мне светлую голову и железный характер. Благодаря этому я смог вписаться в жизнь и стать самостоятельным человеком, практически не требующим хлопот и затрат.

Что бы там ни твердили критики социальной системы, кивая на Запад и США, инвалидам в нашем обществе живется неплохо. Государство заботится, чтобы им было тепло, сытно. Какая-никакая, но пенсия каплет на сберкнижку. Издаются законы, защищающие права людей с ограниченными возможностями (как они исполняются, это другой разговор). Казалось бы, живи и радуйся. Особенно если ты интроверт и социофоб, обремененный кучей комплексов. Ну а как быть, если ты — существо общественное, которому жизненно необходимо находиться в гуще народной?

— В Новочеркасском интернате меня, тогда 19-летнего, поселили с 56-летним мужчиной без ног, — вспоминает Виктор. -Большую часть времени он проводил в своей келье. Выбирался в свет только для того, чтобы пополнить запасы спиртного. Серые дни текли однообразно, ничем не отличаясь один от другого. Однажды сосед налил и мне. Я тяпнул, и мир заиграл красками. Но прошло время, и я ужаснулся тому, как живу, медленно, но верно превращаясь в мизантропа, нытика и пьяницу. Мне захотелось на волю. Попросил сделать специальную каталку, обычная инвалидная коляска мне не подходила. И отправился к людям…

Виктор оказался редкостным активистом. Он возглавил первичную организацию ВОИ, вступил в казачью дружину, стал общаться с инвалидами — поэтами и художниками, начал петь в хоре, писать рассказы и рассылать их в местные газеты. Выяснилось, что Виктор обладает счастливой чертой характера: он не чувствует себя калекой среди здоровых, общается с ними на равных. Поэтому в лихие 1990-е Бабарыкин даже попробовал свои силы в торговле, стал продавать продукты в доме-интернате. Но опыта у него не было, и вместо прибыли доморощенный коммерсант получил убыток. Бизнесмен, отдавший ему товар на реализацию, потребовал расплатиться. Быстро заработать наш герой мог только одним способом. Так рядом с ростовским собором возле Центрального рынка среди бомжей и нищих появился молодой человек, изуродованный болезнью.

За гранью возможного

Это время Виктор вспоминать не любит. В 1998 году он влился в ряды попрошаек, оказался с протянутой рукой на паперти. Люди смотрели на него кто с жалостью, кто брезгливо, а кто с чувством превосходства: вот, мол, я здоровый, красивый, а ты — недоразумение, а не человек. «Коллеги» Виктора не мыслили свою жизнь без алкоголя, он опять стал выпивать, чтобы не выделяться из компании. Деньги собирались медленно. Бабарыкиным начало овладевать отчаяние.

— Однажды был большой церковный праздник, — вспоминает он. — И я решил въехать в храм, надеясь на хороший навар. Добрые люди внесли меня вместе с каталкой в собор. Я слушал пение церковного хора и, задрав голову, наблюдал за ликами святых. И знаете, чему поразился? В их глазах не было ни равнодушия, ни жалости, ни отвращения. Они смотрели на меня как на равного и, кажется, любили меня такого, как есть. Что-то в моей душе перевернулось…

Отдав долги, Виктор вернулся в интернат, и первое, что сделал, — покрестился в новочеркасском храме Ксении Петербургской. У него появилась цель — стать иконописцем. «Ничего себе мечта для человека, у которого вместо рук птичьи лапки!» — воскликнет кто-то. А Виктор купил выжигатель по дереву. И сообразил, что это далеко не карандаш, к которому он привык, только когда обжег себе губы и щеки. Горячий выжигатель выскакивал из зубов, жег одежду. Но Виктор был упорным, неудачи лишь укрепляли его. Через 3 месяца родилась первая икона. Точнее, ее копия.

Наблюдая за тем, как беспомощный инвалид изо дня в день творит, окружающие снисходительно качали головами — мол, чем бы дитя ни тешилось… А вот когда работа завершилась, все ахнули — не может человек без рук и ног создать подобную красоту, не бывает так! Самому же художнику ахать было некогда. Он показал икону отцу Сергию, священнику храма Ксении Петербургской, получил благословение на последующую работу и стал копировать новый лик. Сначала выжигал час-два в день и падал без сил. Затем вдохновение позволило Виктору трудиться почти 4 часа. И пошло-поехало: «Распятие Иисуса Христа», Владимирская икона Пресвятой Богородицы, Георгий Победоносец, Николай Чудотворец, «Моление Иисуса Христа»…

Сейчас Виктор Бабарыкин — автор пейзажей, картин на казачью и военную тему. Но главное дело его жизни — по-прежнему копирование икон. Он — лауреат Международной премии «Филантроп» в номинации «За гранью возможного», которую должен был получать в Женеве, но не смог выехать по понятным причинам, премии «Руссо таланто» ГК «Гарантия» и нескольких мелких премий. Работы Виктора находятся в музеях Каменска-Шахтинского, Новочеркасска, Ростова-на-Дону, США, Испании и других городов и стран. Бабарыкин — член Международной ассоциации художников, рисующих при помощи рта и ноги. Правда, ее политику он не поддерживает.

— Ассоциация занимается лишь коммерческой деятельностью, — объясняет Виктор. — Говорят, работы таких людей, как я, стоят на порядок дороже аналогичных, написанных здоровыми мастерами, так как несут какой-то особый энергетический заряд. Правда это или нет, не знаю. Но лично я занимаюсь выжиганием не для того, чтобы поправить свое материальное положение. Показываю людям с ограниченными возможностями, что они реально могут. Хочу быть примером для других инвалидов. Ведь даже если я с моим тяжелейшим артрогриппозом достиг высот, то у них тем более получится жить ярко, активно, полноценно. Мой лозунг: «Ребята, выбирайтесь из клеток увечья на волю!»

Семья

Любой брошенный родителями ребенок, когда вырастает, мечтает обрести семью. Или хотя бы встретиться с родней. Не был исключением и Виктор. В 1988 году он попробовал разыскать мать и отца, отправил письмо в Каменск-Шахтинский и получил их адрес. Год спустя, родители, узнав о послании, сами к Виктору явились, так сказать, отметиться. Встреча получилась нерадостной, какой-то скомканной. У отца загорелись глаза при виде сына, но мать живо увела его из комнаты. Виктор услышал: «Не надо привыкать!» Через час папа с мамой уехали, даже не попрощавшись.

Потом, став успешным человеком, известным художником, Виктор решил сам поехать в гости к родне. Взял такси и добрался до Каменска-Шахтинского. Боялся, что родители переехали, ведь прошло столько лет. Но они жили по тому же адресу, что и прежде. Отец, правда, умер в 1994 году, а с матерью и старшей сестрой Виктор встретился. Увидел двух уставших, замученных жизнью женщин с виноватыми взглядами и печатью несчастья на лицах. Сам-то Бабарыкин, несмотря на инвалидность, считал себя счастливым человеком.

— И тогда я подумал с облегчением: «Хорошо, что мама меня бросила в роддоме», — говорит художник. — Иначе я бы остался с ними и превратился в такого же несчастного индивида, как они. В обузу для семьи, вызывающую раздражение и ненависть, в мишень для попреков и злых нападок родственников. Лучше уж страдать от одиночества, чем существовать бок о бок с обреченными на постоянные страдания. Говорить нам было не о чем, и я вернулся в интернат на том же такси.

Впрочем, сейчас Виктор не одинок. Почитатели его таланта подарили художнику компьютер. Теперь он общается по интернету с множеством людей. Количество друзей Виктора неуклонно растет,
Сейчас семья Бабарыкина — весь мир.
Написать письмо Виктору можно по адресу: Babarykin-158@mail.ru

Источник http://rostov.mk.ru