Стратегии: Евгения Воскобойникова

Тележурналист-эколог Евгения Воскобойникова о силе мысли, коммуникации и дизайнерском конкурсе Bezgraniz Couture, лицом которого она является.

Тележурналист-эколог. У вас экзотическая профессия…

Профессия выбрала меня сама. Я работала моделью и окончила университет по специальности «экология». Как-то меня показывали в телепередачах НТВ и ТНТ, моё имя стало знакомо людям из журналистской среды. Однажды я приехала в Москву к друзьям, и радиостанция «Серебряный дождь» пригласила меня провести эфир вместе с Ириной Хакамадой. Его услышала гендиректор телеканала «Дождь» Наталья Синдеева и позвонила, чтобы позвать меня на кастинг. «Переезжай к нам в Москву», – сказали там. И вот я живу в Москве и работаю на телеканале…

И будете работать дальше?

Наверное. Хочется больше эфирного времени, возможности какого-то самовыражения. Задумок много, но времени мало… (улыбается…) Думаю, что за этот год я выросла как журналист. Здесь же на телеканале мы познакомились и с Яниной Урусовой (прим. ред. – продюсером и идеологом конкурса Bezgraniz Couture).

Как строится ваш день? Есть ли какая-то специфика, связанная с физическим состоянием?

Никакой. Ничего очень уж страшного в моём состоянии нет. Смириться с ним, наверное, сложно, но адаптироваться точно можно. Чтобы чувствовать себя комфортно в любой ситуации, нужно только подумать и найти подходящие условия. Иногда это выходит не сразу, но не из-за физических недостатков, а из-за того, что у нас в голове. Тут важно понять: как ты будешь позиционировать себя прилюдно, так тебя и будут воспринимать. Я прихожу на работу, встречаюсь с коллегами, и никто уже не думает о том, что я чуть «другая».

О том, что её окружает

Главное сообщение, которое вы, как лицо конкурса «Bezgraniz Couture», несёте людям?

К людям с ограниченными возможностями надо относиться так же, как и ко всем остальным.

Сейчас это не так?

Нет. Ко мне нормально относятся только те, кто меня хорошо знает. Они уже не видят моей коляски. Для них встретить и помочь достать коляску – что-то само собой разумеющееся. Большинство же людей смотрят на меня как на «инопланетянина». Даже здесь, в торговом центре… Когда мимо меня идёт ребёнок с мамой, то, естественно, ребёнок начинает показывать пальцем: «А что это такое? А почему это у тёти? А я тоже хочу себе такое, я тоже хочу кататься…» Мама начинает ребёнка одёргивать: «Не смотри, не показывай, не подходи…» Конечно, ребёнок пугается и с детства усваивает: «Не подходи!» Тонкая детская психика улавливает нюанс: человек на коляске – плохо…

Мама и сама боится, она же не знает, как себя вести…

Вот мы и хотим объяснить, как себя вести в присутствии инвалида…

Как? Вы же не ждёте, что вас перестанут замечать?

Конечно, нет. Мы хотим, чтобы все знали, что таких, как мы, много; что нам нужны условия для жизни и работы, сопоставимые с обычными. Ведь, к счастью, люди многое могут сделать сами, если дать им такую возможность.

Когда я искала квартиру в Москве, я изучила около 25-ти вариантов. То пандуса нет, то узкие двери… Но чаще всего хозяин, узнав, что квартиру будет снимать девушка на коляске, отказывал. Инвалид – это apriori нетрудоспособный и неплатежеспособный человек. Если он будет снимать квартиру, то обязательно что-нибудь испортит. В России инвалид ассоциируется с теми, кто побирается на улице и в метро, просто потому, что люди видят инвалидов только в таких обстоятельствах…

Личный опыт порой весьма ограничен. Когда его не достаточно, то, чтобы сделать какой-то вывод, человек вынужден обращаться к коллективному…

Вот это «коллективное» сознание и нужно менять. Это очень сложно, всё длится не одно поколение. После Великой Отечественной войны инвалидов-ампутантов вывозили из Москвы, чтобы создавать образ «здоровой нации». Сейчас они тоже сидят дома. В России созданы все условия, чтобы их «спрятать». Русские, выезжая за границу, всегда поражаются тому, «сколько у них инвалидов». А ведь их не «сколько!». Их столько же, сколько и здесь.

Мы хотим, чтобы инвалиды знали: о них никто не забыл, и они должны бороться. К сожалению, в нашем государстве любой человек живёт в борьбе…

Каждый день

С чем приходится бороться? Не глобально, а каждый день, в быту?

Самое первое – ступеньки и ужасные пандусы. До сих пор. Не то, чтобы их совсем нет, но о них никто не думает. Я снимала квартиру в новом доме, пандус там уже был. Новый, под тем углом, который нужен. Но в конце пандуса – ступенька. Что это значит? Что строители сделали всё формально. Им в голову не пришло, что кто-то будет этим пользоваться. Я написала заявление, попросила доделать. Асфальт накидали, а пользоваться всё равно невозможно. А если бы заявлений не было, то никому и в голову не пришло бы «доделывать». В Ленинской библиотеке есть пандус, но угол такой, что без посторонней помощи ехать по нему опасно.

У телеканала «Дождь» есть инициатива по строительству пандусов. Как-то мы звонили в театр «Современник» с предложением построить пандус за свой счёт. На ответили: «У нас такая красивая лестница, нам бы не хотелось бы портить её пандусом».

Дальше, места для парковки специального транспорта. Они есть, но всегда заняты. Когда я обращаюсь к парковщикам, они отвечают: «это не наша проблема». Их работодатели тоже не считают, что должны отвечать за это. А ведь не так уж это и сложно… В европейских странах считают неприличным парковаться на местах для инвалидов. Дело не в штрафах или в том, что на тебя настучит твой сосед. Если ты их займешь, то тебя осудит общество. У нас наоборот, если ты не займешь свободное место, значит, ты какой-то не такой. Не важно, что это за место – парковка для инвалидов или кусок земли, на котором собака задремала. С таким отношением бороться очень трудно.

Походы по магазинам… Примерочные… Очереди…

Отсутствие больших примерочных объяснимо – не каждый магазин может выделить пространство. Я к этому уже привыкла. Обычно я покупаю одежду там, где продавцы не боятся дать её домой на время. В большинстве магазинов к этому не готовы. Можно, конечно, покупать вещи без примерки, но тогда приходится проходить процедуру возврата. Она неприятна и для продавцов, и для покупателей…

Очереди? Если в магазине распродажа, то всегда стоит очередь. Никто, конечно, никогда меня не пропускает …

А должны?

Мне кажется, да. Дело тут не в правилах, хотя они есть. Я сужу по себе. Если бы я была на ногах и увидела человека на коляске, я бы даже не задумалась. Ему чуть меньше повезло, чем мне. Почему бы не сделать ему что-то приятное? Просто, чтобы лишний раз поднять настроение, это не трудно. Бывает, конечно, у людей что-то «щелкает»: «Наверное, надо вас пропустить?» Но этого всё равно не происходит. Решение своих вопросов для них важнее.

О силе мысли

«Работать» с такими людьми, мне кажется, бесполезно. Они никогда не станут ни движущей силой, ни рычагами, благодаря которым можно что-то усовершенствовать или изменить. Но они могут потянуться за другими.

А что должны делать те, за кем могут потянуться?

Жизнь так устроена, что обычные люди почти не пересекаются с инвалидами и не особенно могут влиять на ситуацию. Но это не тупик. Достаточно понять, что чаще всего в инвалидной коляске человек находится не с детства, а потому не будет просить помощи. Он не привык. Для инвалида обстоятельства, в которые он попал, экстремальны. Каждый должен однажды задуматься и представить себя в похожих. Это многое изменит. Нужно уметь посмотреть на пандус так, будто он когда-нибудь тебе пригодится. Не тебе, так твоим друзьям, родителям.

И важно научиться находить в уме альтернативный подход к своим проблемам. Важно научиться понимать, что всё, что с тобой происходит, в твоих руках, и ты многое можешь изменить.

Как-то во время нашего с Ириной Хакамадой эфира одна женщина пожаловалась: «У меня двое детей, муж ушёл, меня уволили с работы. Всё ужасно и я не знаю, как дальше жить». А ведь многие бы ей позавидовали: она относительно здорова, у неё уже двое детей, и она ищет новую работу. Это же счастье. Не всем так везёт. Задумавшись, она моментально переключилась и поняла, что её ситуация решаема и, по сравнению со многими другими, ничего страшного в себе не несёт. Даже наоборот.

Это не так просто. Любому человеку в сложной и необратимой для него ситуации становится страшно…

Страшно, потому что ты понимаешь: что-то в твоей жизни пошло не так, как ты задумывал. Ты теряешь контроль, нарушается твой жизненный план. Пугает не то, что ты завтра не сможешь встать и пойти, просто ты не понимаешь, что с этим делать. Это даже не связано с инвалидностью. У тебя может сгореть дом. И тебе тоже будет страшно. Надо научиться ставить себе микрозадачи, которые дадут возможность почувствовать, что ты можешь жить и выживать. Тогда ты быстро привыкаешь и начинаешь, как и прежде, жить и думать: «Главное, чтобы не случилось чего-то ещё». И даже если случится, то и с этим тоже можно жить…

О коммуникации

Человек, который имеет какие-то ограниченные физические возможности, – чаще всего работник умственного труда. Это так?

Да, так. Если с тобой случилось что-то подобное, сразу надо думать, где себя применить. Это, конечно, не так просто. Работодатель не имеет права брать на работу людей с первой группой инвалидности. Недавно один мой знакомый вынужден был обращаться к юристам, собрать какое-то бесконечно количество справок и документов, чтобы устроиться на европейцами выстроенный завод, работа инвалидов на котором была предусмотрена. Ему удалось снять первую группу, но это стоило огромных усилий. Не у всех есть знания и образование, чтобы решить эти вопросы. Вот это уже замкнутый круг, здесь нужна помощь государства, а оно никак не помогает. Фонд «Bezgraniz» занимается трудоустройством, но эти «границы» надо очень сильно расширять. Должна быть возможность сказать что-то сразу многим людям. Главным средством общения, приобретения знания и опыта становится Интернет. Даже я, журналист, постоянно узнаю что-то новое.

Воронежские врачи, сделав операцию, ничего не могли мне сказать. Никакой информационной базы у них не было. Позже я оставляла им свой телефон, по которому могли бы звонить люди, попавшие в похожую ситуацию, чтобы узнавать, что дальше делать.

Конечно, у нас есть социальные службы, эти службы считают, что принести мешок картошки и мешок морковки –достаточная помощь… У меня есть знакомый мальчик, который живёт на пятом этаже без лифта. Он всю зиму откладывает деньги, чтобы нанять грузчиков, которые летом будут помогать ему выходить из квартиры.

Иногда нужно просто дать людям возможность собраться вместе и поболтать. У нас нет этой культуры, а это и нужно прививать людям. Автобусная поездка в какое-нибудь красивое место – это не бешеные деньги. О государстве судят по тому, как оно относится к слабым: к пенсионерам, к инвалидам. Естественно, в России куча других проблем, о которых и говорить-то как-то неудобно… Но нельзя действовать так однонаправлено… Терроризм – закупка поисковых собак, переодевание милиции в полицию… Это обидно.

Одиночество – первое, с чем сталкивается человек, когда оказывается «не таким как все». Вам удалось его преодолеть?

Когда ты начинаешь думать, что ты одинок, ты начинаешь злиться. Ты копишь обиду на всех, на внешний мир, считаешь, что все тебя забыли. И это, естественно, сказывается на общении. Ты реагируешь неадекватно или очень грубо, естественно люди отстраняются. Когда они слышат: «Отойди от меня, мне ничего не надо…», то перестают подходить. Причину нужно искать в себе: когда ты обращаешься к людям с распростёртыми объятиями, рано или поздно они отвечают тебе тем же. Инвалиды часто очень озлоблены на окружающий мир. Их можно понять, но обида отражается на окружающих, которые ни в чём не виноваты.

К счастью, Интернет и социальные сети, помогают адаптироваться. Но это работает в больших городах, а где-нибудь под Пензой, люди, порой, только гипотетически представляют, что существует Интернет. А о возможностях, которые он открывает, они даже не думают. И уж тем более не знают, что он может изменить. У нас ведь часто такой подход: «Зачем мне это, если этому нужно учиться?» По сути, компьютеризировав инвалидов, можно очень многое изменить. Важно чтобы люди понимали: если потратить совсем немного сил, это пойдёт тебе же на пользу.

А у нас инвалиды обычно закрываются в какой-то кокон, считая, что все им сделают только плохо.

Это касается всех, кто попал в сложную ситуацию.

Чем дольше ты отталкиваешь других, тем сложнее тебе будет возвращаться. Если ты не выходил из дома два года, то даже в обычном торговом центре всё покажется странным и диким. Этот барьер будет сложно переступить.

Общение – это ощущение жизни. Это положительные эмоции, которые всем необходимы. Нужно учить людей коммуницировать друг с другом. С самого начала. И не только людей, получивших травму. Нам нужны психологи. Всем.

Всем?

Да, как в Америке или Европе. Чтобы научить людей разговаривать друг с другом, чтобы помогать в сложных ситуациях. Чтобы человеку, которому некому задать вопрос, не с кем посоветоваться, было куда идти, когда все говорят: «Отстань…».

О местах

А пока психологов нет...

Пока психологов нет, надо выходить из дома. Обязательно. В Москве есть «социальные такси», о которых можно узнать через Интернет. Любой новый торговый центр или кинотеатр (всё, что построено в последние десять лет) хорошо приспособлен для посещения инвалидами. Садишься в кафе, смотришь на людей, привыкаешь.

Многие старые здания, Третьяковка, например, тоже хорошо оборудованы. Но лучше позвонить заранее. Летом мы проводили эксперимент вместе с журналом «Большой город». В Пушкинском музее нам сказали: «У нас есть другое здание, там можно без проблем заехать самому. А здесь, если вы заранее предупредите, то охранники вам помогут».

Ты не должен сидеть дома и ждать, что кто-то к тебе придёт и скажет: «Давайте мы вас куда-нибудь отвезём». Ты должен звонить, общаться, иногда и требовать. А для того, чтобы требовать, ты должен чувствовать внутреннюю силу, ты ведь такой же, как и все остальные. Есть, конечно, такие люди, которые так давно в этом варятся, что давно уже забыли, что кроме того как «требовать», должны делать и что-то другое, и нашли в требованиях смысл жизни. Но не нужно переступать эту грань, бессмысленные требования раздражают окружающих. Требовать нужно только тогда, когда тебе это для чего-то действительно нужно, а не «вообще».

Главное – знать, чего ты хочешь, и не стесняться этого.

Ваши любимые места?

Ресторанчик Bontempi на «Красном Октябре». Когда-то мы с сотрудниками телеканала «Дождь», строили на «Красном Октябре» пандус. Сейчас там открылся ресторан, в который приходишь, как домой. Мне нравится недавно открывшийся ТЦ «Цветной» на Цветном бульваре. Там есть пространство и свобода, и там тоже есть ресторанчик, в котором всё предусмотрено для комфортного посещения инвалидами. Для меня это важно. Если есть выбор, я всегда выберу место, где со всем можно справиться самостоятельно. Театр имени Немировича-Данченко прекрасно приспособлен, есть даже отдельная ложа для зрителей на колясках. Кинотеатр «Пять звёзд» на Новокузнецкой: все залы без ступенек. Там много народу, но ко всем хорошо относятся и поэтому как-то уютно. Просто погулять – Аптекарский огород. Там тоже все хорошо и удобно, есть летняя открытая терраса, куда ведёт лифт. Ботанический сад, парки вокруг Лужников.

В принципе, гулять и общаться можно везде. Чем больше ты сидишь дома, тем меньше хочешь куда-то выходить. Чем больше ты находишься в своём мирке, тем сильнее ты к нему привыкаешь, и думаешь о том, что ничего другого не может быть и не будет. Мне кажется, что тот, кто застревает в этих своих мыслях, постепенно «загнивает».

О конкурсе «Без границ»

Наш конкурс – это ещё один пример того, как можно что-то делать. Это и об адаптации, и о дополнительных возможностях. Глобальная цель – привлечь крупных производителей к созданию линий одежды для инвалидов.

Конкурс проводится впервые. Мы, по правде говоря, даже не представляем, что из этого выйдет. Я работала моделью до того как получила травму, поэтому понимаю: будет сложно делать всё это с людьми, которые никогда с подобным не сталкивались. Я неоднократно думала о том, что хорошо было бы что-нибудь «такое» сделать, но не представляла, как. Всплывает много подводных камней. Мне кажется, что пока в нашей стране люди не совсем к этому готовы.

Есть, у кого учиться?

В Интернете ничего подобного не нашлось. Наш идеолог и главный человек – продюсер культурного центра «Bezgraniz» Янина Урусова. Она всё это придумала и осуществляет. В прошлом году центр поддерживал конкурс «Особая мода», который не очень афишировался. Яна позиционирует себя как человек, который мало знает о «fashion». Но она очень талантливый организатор. Этим летом в Москве впервые пройдёт выставка «Интеграция. Жизнь. Общество», посвящённая средствам реабилитации людей с ограниченными возможностями. Она в течение 12 лет проводится в Дюссельдорфе и сейчас её привозят в Россию. Будет это с 30 июня по 3 июля 2011 года. Понятно, что конкурс будет приурочен к этой выставке, чтобы собрать максимум аудитории.

Кому адресован конкурс?

Обществу вообще. Главная его задача – привлечь внимание к проблемам инвалидов. В России, мне кажется, давно к этому двигались, но сейчас как-то прорвало. Не то, чтобы к чему-то пришли, но уже не боятся говорить на эту тему, не боятся смотреть на проблему.

В основном – это работа для конструкторов?

И для дизайнеров. Хочется разрушить стереотип: то, что комфортно, обязательно некрасиво. Сейчас, увидев какие-нибудь страшные ботинки, говорят: «Будто ортопедическая обувь». В идеале должен сложиться тандем дизайнера, конструктора и модели-инвалида. Ведь для того, чтобы сделать что-то полезное, нужен человек, который будет это использовать и давать отклик.

Трудно говорить об особенностях в целом. Пока есть только намётки. Например, брюки для человека, который перемещается в инвалидной коляске, не могут быть из слишком плотных или тянущихся материалов, чтобы их было легко надевать и снимать. Возможно, с какими-то боковыми застёжками. Застёжки молнии обязательно нужны тем, у кого нарушена моторика рук. Важно, дать человеку больше свободы, чтобы ему не приходилось всё время кого-то ждать.

Мы обсуждаем это и думаем, странно, почему до сих пор никто в мире до этого не додумался? Задача максимум – появление в больших сетевых магазинах, таких как Zara, H&М, Sela одежды для инвалидов.

Или большого специализированного мультибрендового магазина?

Нет, достаточно появления одежды, предназначенной для инвалидов, в тех магазинах, которые могут это себе позволить. Как правило, это крупные сети. Специализированные магазины – это отделение инвалидов от остальных людей, мы этого не хотим.

Ведь мне не всегда нужна одежда для инвалидов, мне нужны разные вещи. Я просто хочу, чтобы у меня был выбор. И всё.

Источник

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *