«Повесть о настоящем человеке-2»: Ослепший в схватке с боевиками майор вернулся служить в армию

Про такие случаи говорят: с того света вернулся. Там, на «том свете», 19-летний солдат-срочник Леша Климов бродил целых трое суток. Со стороны это выглядело настоящим чудом — после жестокого боя в первую чеченскую кампанию врачи диагностировали: мертв. А он взял да и пошевелился…

Съел 22 рапорта

Мы сидим в кабинете у Климова. В одном из элитных полков он командует батальоном. Майор. Наверное, редкий в мировой практике случай, когда полностью потерявший зрение солдат не просто вернулся в строй, но и сумел стать настоящим офицером. Мощный мужик в форме и затемненных очках откладывает в сторону мобильник, на ощупь отключая звук. Поворачивается на голос, отвечает.

Об армии Алексей мечтал с детства — в школе учился в кадетском классе. Пороху нюхнул во время осетино-ингушского конфликта в 1992 году (Климов как раз учился в Военно-командном училище Внутренних войск МВД во Владикавказе). Ну а когда призвали в армию, пошел служить в спецназ.

В 94-м началась война в Чечне. Было понятно, что неопытные срочники будут во время спецопераций пушечным мясом. Климов и его коллеги, уже видавшие кровь, начали писать рапорты о переводе их в зону боевых действий — не могли отсиживаться в тылу.

— Я пишу рапорт, командир вызывает, рвет бумагу, дает стакан воды — заставлял съесть и запить. Я так 22 рапорта съел. Но однажды ночью удалось вложить свое личное дело в папку с делами тех, кого переводили в другие части — а оттуда и в Чечню.

В марте 1996 года подразделение Климова попало в засаду. Алексея посекло осколками от взорвавшейся мины-«лягушки», а потом боевики расстреливали их из автоматов практически в упор. Бандитов тогда отбили. Четверых раненых вывезли в расположение ближайшего полка. Троих ребят врачи отправили под капельницы, а на Климова махнули рукой: «Все, «груз 200».

— Но через три дня разгружавшие в Ростове вагон с трупами санитары взяли мое тело в фольге, а я… зашевелился, — спокойно так, с юморком даже, продолжает Климов. — Они меня с испугу уронили даже. А потом срочно потащили на операционный стол…

Врачи собирали Алексея буквально по частям:

— Вот, — показывает, — слева почти у виска осколок в голову вошел, в нижней части лба справа — вышел. Была перебита коленка, 49 осколков в теле, многие так и не достали. Первое время я был уверен, что сейчас бинты с лица снимут, ко мне вернется зрение, закончу спецподготовку, попаду в антитеррористическое спецподразделение. Но врачи разводили руками…

«Стрельбы сдал на четверку»

Уволенный из армии ослепший Алексей Климов вернулся в Калугу. Но не запил с горя, не увяз в депрессухе. Мужчина уверен: чеченский или афганский синдромы придумали слабые люди. Вспоминает, что домой возвращался с огромным желанием самореализоваться. «То, что не вижу, стало моим плюсом, я больше не отвлекался на внешнее»…

Уже через три месяца он возглавил службу безопасности крупной фармацевтической фирмы, создал областную организацию участников боевых действий в Чечне, которая помогала матерям погибших ребят. Через три года его наградили орденом Мужества — что называется, награда нашла героя. А потом в офис к отставному старшине пришли двое, представились: полковники из Генштаба.

— Объяснили, что у них поручение найти меня и узнать, чего я хочу как новоиспеченный кавалер ордена Мужества, — квартиру ли, машину. Ничего себе, думаю. «Хочу быть офицером! Учиться в военном вузе, потом снова вернуться в армию», — говорю.

Вскоре Климова отправили в Сибирский военный округ, зачислили на курсы младших лейтенантов. Окончил он их с отличием.

— Стрельбы разрешили не сдавать?

— Сдал, нормально, — смеется. — Поверьте, нет ничего феноменального. Дальность полета и траекторию я назубок знаю, много приходилось в свое время стрелять. Проблема только с наведением вправо-влево. Мне ребята подсказывали. Из РПГ первый выстрел в молоко ушел, два следующих — в цель. Перед тем как гранату метнуть, снежком кинул. Ребята тоже подсказали, что скорректировать. А вот из ПМ отстрелял не очень, признаюсь. Но общая оценка — четыре.

Климов в Калуге работал в райвоенкомате, потом был депутатом в Заксобрании области. Но уж очень хотел продолжить учебу и добился-таки своего. В 2008-м глава ­Минобороны Анатолий Сердюков подписал приказ о его зачислении в Военную академию имени Фрунзе. И вот в мае прошлого года Алексей был назначен командиром батальона одного из полков, вернулся в родное подразделение через 17 долгих лет. Работает с солдатами, возится с мальчишками-новобранцами.

Не женат, но в активном поиске. Мечтает, что родит ему будущая супруга троих сыновей и красавицу дочку. А пока по вечерам в квартире, которую снимает неподалеку от полка, сам себе готовит и пишет в голове… новые законы. Идей — практических — масса. Считает, что, если вернул его Бог с того света, значит, с какой-то миссией.

— Еще когда в госпитале лежал, у медиков спрашивал, вернется ли зрение. Они: «Ты спасибо скажи, что вообще жив после такого остался!» А я уверен, что зрение мое восстановится. Как? Пока не знаю. Но штука в том, что я до сих пор не осознал, что я на самом деле не вижу, и не собираюсь это осознавать. Не собираюсь учить себя ориентироваться в пространстве по каким-то методикам для слепых, потому что не хочу приучать себя к альтернативным вариантам. В один прекрасный момент я снова взгляну на окружающий мир своими собственными глазами. И точка!

А ВОТ ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ

Случай Алексея Климова — почти уникальный. Почти — потому что история знала примеры, когда увечье не помешало солдатам оставаться в строю.

Широко известен подвиг Алексея Маресьева, ставшего прототипом книги Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». После тяжелого ранения в Великой Отечественной и гангрены летчику ампутировали обе голени. Но он и на протезах продолжал летать! За войну он совершил 86 боевых вылетов, сбил 11 вражеских самолетов, причем 7 из них — уже будучи инвалидом.

Наш современник Александр Устюжанин, к счастью, в зону боевых действий не попал. Но, как и Алексей Маресьев, он тоже лишился голеней обеих ног — отрезало поездом, когда парню было 13 лет. Хирург Леонид Афанасьев сделал практически невозможное — пришил мальчишке оторванные конечности. Несмотря на инвалидность, Саша твердо решил — будет военным. И, проявляя чудеса силы воли, стал тренироваться, научился заново не только ходить, но и бегать, прыгать. А на медкомиссии в военкомате заявил, что у него есть все, что нужно настоящему солдату: ум, выдержка. Ну и ноги… Врачи признали юношу ограниченно годным, что дает право служить. А вскоре Александр стал шофером в военной части.

Кстати, для израильской армии солдаты-инвалиды — не в диковинку. Если молодой человек, имеющий инвалидность, хочет служить, ему не имеют права отказать. Просто подберут посильную работу — на складе, в штабе и т. п.

Источник