Мечты, «потолки» и я

Истории людей с инвалидностью, добившихся каких-либо успехов в жизни, – довольно популярная тема в современных СМИ и особенно на просторах Всемирной сети. Журналисты и герои этих материалов часто делают упор либо на достижениях и результатах, либо на «тернистом пути к успеху».

Конечно, очень интересно и приятно читать о том, как человек работает наравне со здоровыми или, несмотря на тяжелейшие физические ограничения, создаёт талантливые произведения искусства. Но из этих статей зачастую нельзя понять, из чего состоит повседневная жизнь героев. Достижения, с одной стороны, не рождаются сами собой, а с другой – вовсе не всегда являются результатом «героического преодоления». Многие писатели, музыканты, художники с инвалидностью не испытывают физических затруднений, занимаясь любимым делом. И даже если ограничения присутствуют – всё равно в первую очередь ценно произведение, а не усилия, направленные на его создание…

Ещё один вопрос, может быть, странный: что именно считать высоким творческим достижением? Где граница между хобби и профессионализмом, творчеством «для себя» – и серьёзным произведением искусства?

Несколько раз я сталкивалась с тем, что знакомые, которые могли очень живо и интересно рассуждать в личной переписке на близкие им темы, отмахивались от моих предложений попробовать писать для «широкой публики» – хотя бы на личной страничке в соцсети: «Ты что, я же не профессионал в этой области!»

Приходилось видеть и другое – как люди вполне серьезно говорили: «У меня вышло две, три книги», имея в виду под «книгой» распечатанные на принтере в одном-двух экземплярах стишки в стиле: «Я поэт, зовут Незнайка». На возражения можно услышать: «Ну и что, я – “особый” поэт!». Не скрою: мне очень не нравится, что штамп, который изначально применялся для творчества людей с ментальными нарушениями, сейчас начал распространяться дальше, на инвалидов вообще… Впрочем, нередко этот «особый поэт/художник» действительно не развит психологически (увы, это часто бывает даже при сохранном интеллекте). Но, как правило, он и не претендует ни на что другое, кроме похвал в кругу друзей.

Встречаются мне и другие умные, интересные люди (не обязательно инвалиды), которые раз за разом штурмуют издательства или учебные заведения, стремясь стать «профи», или выставляют свои работы на конкурсы, не проходя по уровню, пытаются снова и снова – не добиваясь успеха. А потом – разочаровываются в себе. На совет найти другое применение своим хобби – например, вместо киносценариев писать популярные обзоры о кино – отвечают, что «это не их»…

Как удержаться от двух крайностей – звёздной болезни и самоуничижения? Как извлечь пользу и одновременно получить удовольствие от своих увлечений?

Эти вопросы приходят мне в голову довольно часто – особенно когда меня просят дать совет, ссылаясь на мой «опыт и профессионализм». Честно говоря, чаще всего мне хочется ответить: «Я знаю, что я ничего не знаю». Но вслух я, как правило, высказываю своё мнение, тщательно подчёркивая при этом, что не являюсь профессионалом ни в литературе, ни в журналистике, ни в живописи.

На это часто начинают возражать: «А твои книги, а журнал, а статьи?». Да, слава Богу, что всё это у меня есть. Но… давайте я просто расскажу свою историю.

В детстве меня почему-то сразу привлекло небо. Лет в пять я хотела быть пилотом, в семь – уже космонавтом! Спустя ещё год-другой появилось осознание своей негодности к этим романтическим профессиям. Разочарования, впрочем, это не принесло, тем более что, читая книжки по астрономии, я воображала себя в будущем уже астрономом – ну, не из космоса, так с Земли буду звёзды и планеты изучать!

Но в средних классах выявилось следующее препятствие на пути к детской мечте: нелады с математикой. Она давалась мне с большим трудом, и к окончанию школы стало ясно, что хорошо знать её я не буду никогда. Я как будто упёрлась в потолок, не в силах его пробить… Это отложило в сторону всякие мысли о точных науках, но на увлечении астрономией в качестве любителя не сказалось. Я знала, что любители тоже могут принести пользу науке. Однако и тут реальность оказалась сложнее. Серьёзных наблюдений вести не получилось. Но всё равно знание звёздного неба, возможность видеть своими глазами интересные явления приносили большое удовольствие, как и чтение книг по астрономии. (Например, мне довелось увидеть три кометы, несколько солнечных и лунных затмений, прохождение Венеры по диску Солнца, вспышку новой звезды).

А вопрос о том, чем же мне заниматься в жизни, всё так же стоял – и у меня, и у моих родителей. Какое-то время они возлагали надежду на мою любовь к рисованию. Мне нравилось и рисовать «для себя», и заниматься с преподавателями. Сначала, когда мне было около десяти лет, со мной занималась девушка – студентка художественного училища, а потом, еще лет через пять, – преподаватель из детской изостудии, куда я ходила несколько лет. Но продолжить художественное образование я не решилась. Была сильная неуверенность как в своих способностях, так и в физических возможностях. (Например, из-за спастики и гиперкинезов – повышенного тонуса мышц и непроизвольных неконтролируемых движений руки – у меня плохо получаются штриховка карандашом и тонкие мазки акварелью). Опасалась и мама: выдержу ли я очное обучение в художественном училище?

Ситуация довольно типичная для ребенка-инвалида и его родителей. Безусловно, ее можно расценивать как негативную. Многие люди не решаются использовать свои возможности из-за страха, а порой – и лени… Но, признавая это сейчас, я не жалею о том, что тогда все произошло именно так. Жалеть об упущенном – вообще бесполезное занятие, но кроме того, я верю, что ничего не происходит случайно. И даже психологи говорят, что нужно прислушиваться не только к своим желаниям, но и к своему сопротивлению. Рисовать я продолжила самостоятельно, но участвовала только в выставках творчества инвалидов, проводимых районными отделениями ВОИ и другими организациями. Художественный уровень этих выставок был незначителен. Рисунки хвалили, чаще – чрезмерно (так хвалят многие работы инвалидов). Мне по-прежнему нравилось рисовать. Но я понимала, что мои работы несовершенны, чувствовала, что не развиваюсь дальше… Через какое-то время я перестала участвовать в выставках, не видя в этом смысла. А потом – и рисовать стала меньше…

Казалось бы, опять тупик и «потолок», который не пробить… Но в это время поток моей жизни неожиданно повернул в новое русло, о котором я даже не задумывалась.

Началось всё, как ни странно, опять с астрономии, а точнее, с яркой кометы Хейла-Боппа, которая была видна на небе в 1997 году. С ней связан трагический случай – самоубийство членов секты «Врата Рая», увидевших в комете какое-то предзнаменование. Нелепость этого события потрясла меня, и я написала письмо в редакцию журнала для любителей астрономии «Звездочёт». Его опубликовали…

Это дало мне стимул к дальнейшим попыткам писать. Хотя первые стихи и «рассказы» я пыталась сочинять ещё в детстве, но относилась к этому скорее как к игре. А после публикации в журнале на меня посыпались просьбы написать заметку – про мероприятия, праздники для инвалидов… Так я стала печататься в местных газетах. Это были короткие заметки, но они приносили мне чувство уверенности: я делаю полезное дело, и у меня оно получается. Стали появляться и новые стихи, и попытки прозы. Всё это по большей части писалось «в стол»: я понимала, что в них тоже многое несовершенно. Но одновременно – было ощущение развития: я видела, что получается всё лучше и лучше…

Забегая немного вперёд, скажу: когда через несколько лет мне предложили издать написанную в то время повесть «Когда весь мир как будто за горой», я сильно сомневалась: недостатки ее я видела, а исправить их умения в то время ещё не хватало. Но друзья убедили меня, что повесть ценна и в таком виде. Я не жалею, что она была напечатана, – немало людей мне говорили, что в ней есть что-то, на что отзывается душа, из неё можно понять многие проблемы ребёнка с инвалидностью. А, кроме того, с её изданием связано сразу несколько прямо-таки мистических совпадений, самое удивительное из которых произошло в день, когда мама пошла в типографию за первым экземпляром. Пока её не было, пришел папа и принёс связку старых книг, которую ему отдал сосед по гаражу – посмотреть, вдруг что пригодится. В тот самый момент, когда вернулась мама, я с восторгом вытаскивала из этой связки роман Ж. Верна «Двадцать тысяч лье под водой» – один из своих любимых, о котором шла речь и в повести, но которого не было у меня в домашней библиотеке!

Я по сей день считаю этот случай своеобразным знаком – того, что всё было не зря…

А потом появился журнал «Луч Фомальгаута». Появился вместе с новым кругом общения и деятельности, связанным с центром «Одухотворение». Оглядываясь назад, я понимаю, что сейчас, умудрённая опытом, возможно, уже не взялась бы с нуля за такое дело – совершенно незнакомое, масштабное… Но тогда оно таким не казалось. Я довольно долго воспринимала журнал как пробу сил, сама не замечая, как обрастаю новыми знакомствами, как непостижимыми путями находятся люди, благодаря которым журнал из скромной брошюрки с самодеятельными творениями превращается в красивое и интересное издание. О некоторых моих новых друзьях я знала раньше со страниц газет и журналов – например, о Саше Ильине, Кате Зотовой, – но воспринимала их как далёких и полумифических персонажей. Скажем, Катю мне приводили в пример – как раз в качестве «успешного человека, который, несмотря на ДЦП, работает журналистом». Прибавляли: иди в институт на журфак, может, когда-нибудь и ты такого добьёшься. Каково же было мое удивление, когда вскоре я безо всякого института вовсю общалась и сотрудничала с этой «недоступной личностью», а ещё – с Сергеем Басалаевым, Марией Загорской, которых видела до того по телевизору, и с многими другими… Даже сейчас я не перестала удивляться возможностям Интернета, позволяющего вступить в общение с интересным человеком, независимо от того, где он находится, насколько известен и какие трудности есть у него или у тебя…

Чего в истории с журналом было больше? Везения? Моего труда? Помощи других людей – и коллег, и спонсоров?.. Видимо, всего поровну – и ни один фактор не следует сбрасывать со счетов. Везение определённо было в том, что я познакомилась с Леонидом Тарасовым, который подтолкнул меня к этой идее и с чьей помощью она осуществилась. Я благодарна за помощь Кате, Саше, другим людям, помогающим делать журнал, распространять его, авторам, дающим свои творения… И, конечно, ничего бы не получилось, не приложи я (как и все остальные) свой труд и старания.

На презентации 10 номера журнала

В отличие от рисования, «потолок» литературной деятельности оказался достаточно высоким, чтобы его хватило для активной разнообразной работы. В настоящее время я отчётливо представляю свои возможности в этой области. Я чётко знаю, чтó я могу написать наверняка и легко, чтó потребует больших усилий, чтó можно попробовать, а чтó лучше вообще не пытаться – в настоящий момент, а там посмотрим… (Речь не идёт о шедеврах мирового уровня – я имею в виду типичные журналистские задачи: заметка, статья, эссе, интервью, репортаж). Помимо «Луча Фомальгаута», я сотрудничаю с несколькими электронными изданиями, изредка делаю материалы для «бумажной» периодики. Пишу на различные темы: и проблемы инвалидов, и культура, и научно-популярные… Часть из этих публикаций приносят мне небольшой заработок, часть – остаются «добровольной инициативой». Художественные же жанры – стихи, прозу – пишу с переменным успехом, и прежде всего для себя. Если получается что-то стóящее – публикую и их тоже.

Но означает ли это, что другие увлечения нужно забросить? Конечно же, нет! Мой опыт говорит: то, что ты делаешь с удовольствием, обязательно принесёт тебе пользу – рано или поздно.

Например, умение рисовать пригодилось в издательских проектах – я делала иллюстрации к журналу и некоторым другим книгам, издававшимся в «Одухотворении». Конечно, я могу проиллюстрировать не всё, но есть литературные жанры, рисунки к которым мне удаются легче. Это, прежде всего, лирическая поэзия. Лучше всего у меня получаются графические миниатюры. Не исключаю, что когда-нибудь вернусь и к живописи, но пока она отодвинута на задний план.

– Ну, а астрономия? – спросите вы. – Она-то какую пользу может принести?

А вот с астрономией получились совсем интересно… Во-первых, несколько раз именно она вытаскивала меня из психологических «тупиков», вызванных разными внешними и внутренними причинами, – и давала новый толчок к развитию. Об одном из таких моментов – публикации в журнале – я уже писала. Да и в детстве – началось ведь тоже с мечты о небе…

Когда появился Интернет, прежде всего я стала рыскать по сайтам двух тематик: проблемы инвалидов – и астрономия. Среди последних мое внимание привлек проект «Астрогалактика», который включал в себя и библиотеку статей, и форум для общения любителей астрономии. Я стала общаться там, а спустя некоторое время решилась опубликовать на этом сайте статьи, написанные ранее. Потом – написала новые, специально для него… Живой отклик на эти статьи (люди писали и на форуме, и по электронной почте) дал мне ещё один толчок – как раз тогда, когда у меня появились сомнения в том, способна ли я на что-то ещё, кроме материалов на инва-тематику. Я поняла, что, несмотря на недостаток образования, могу писать о том, что интересно мне, – и писать так, что это будет интересно другим. Главное – чётко осознавать границы своей компетенции, не пытаться объяснять то, чего не понимаешь сама. И в то же время – читать, перепроверять информацию, консультироваться по сложным вопросам с более компетентными людьми… Надеюсь, что этим правилам у меня получается следовать.

В конце концов, после одобрительного мнения о моих текстах не только простых читателей и любителей астрономии, но и астрономов-профессионалов, в том числе и тех, кто занимается популяризацией науки, у меня хватило смелости откликнуться на объявление о поиске автора для «книжного проекта по астрономии». Прочитала условия – и поняла, что для такого уровня – популярного справочника с короткими статьями, предназначенного прежде всего детям и новичкам, – моих знаний и умения писать вполне хватит. И гонорар за книгу тоже есть, хотя и небольшой.
В итоге – на книжной полке рядом с купленной около двадцати лет назад «Оксфордской астрономией» (одним из первых переводных глянцевых научно-популярных изданий) стоит – в таком же глянцевом переплете и с такой же полноцветной печатью – моя книга «100 чудес Вселенной», вышедшая в прошлом году… Я не буду преувеличивать – это не «Очерки о Вселенной» Воронцова-Вельяминова, не «Сокровища звездного неба» Зигеля и даже не «Малышам о звёздах и планетах» Е.П. Левитана, Целостной системы знаний моя книжка не даёт. Но она похожа по восприятию на наборы открыток «Созвездия» и «Картины художников-фантастов», которые были у меня в детстве. Красивая картинка, на обороте текст – небольшой, но достаточно развёрнутый. Оба этих набора я зачитала до лохматых уголков. Такой формат вполне имеет право на существование, и у него есть чёткое предназначение – заинтересовать, пробудить желание узнать что-то дальше…

Я знаю, что мою книгу покупают – в основном для детей. И знаю, что она им нравится. Получаю хорошие отзывы на статьи, размещённые в Интернете… У меня получается пробуждать интерес у других к моей любимой науке.

Выходит, детские мечты сбываются, несмотря на все «потолки» и, как ни странно, – не «ломая» ни один из них… А может, это были вовсе и не «потолки», а «плотины» и «шлюзы», направлявшие меня в нужное русло?

Ирина Позднякова.

Источник http://izdat-luch.ru

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *