Ласковая революция

«Детей с ограниченными возможностями не бывает!» — так считает продолжатель дела известного нейрохирурга и детского психоаналитика Глена Домана — его сын Дуглас Доман. Удивились? Мы тоже! Но тем не менее в Институте достижений человеческого потенциала творят чудеса. Дети, которым ставят страшные диагнозы ДЦП и аутизма,  уже через несколько лет показывают результаты намного выше, чем здоровые малыши.

О том, как поломать устоявшиеся стереотипы и научить детей с повреждениями мозга жить полноценной жизнью.

— Дуглас, расскажите о своем отце. Как он пришел к тому, чтобы помогать детям с повреждениями головного мозга?

— Наш Институт достижений человеческого потенциала был основан в 60-х годах 20 века. Мой отец шел к этому долгое время. Он был пехотинцем во времена второй мировой войны и получил за службу большое количество наград. Именно на войне он и увидел, насколько сложно бывает людям выживать, видел много изувеченных людей. Тогда и понял, что в мирное время просто обязан объявить войну повреждениям мозга. Ему повезло, потому что после войны он учился у талантливого профессора — доктора Тэмпла Фэя. Сначала они использовали традиционные подходы в лечении таких больных и лечили симптомы, в то время как воздействовать нужно на причину. Все болезни лечат именно так, но не в случае с нервной системой! Странно! Но для того, чтобы перевернуть эти догмы, им понадобилось более 20 лет.

— На чем основана ваша методика лечения таких детей с повреждениями мозга («СТ» намеренно формулирует вопрос именно так, потому что Дуглас Доман категорически против выражения «дети с ограниченными возможностями, – прим. авт.)?

— Чтобы помочь активизировать интеллект ребенка, нужно воздействовать на пять сенсорных путей – зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Все, что узнали мы, вы, Эйнштейн в процессе познания жизни – мы воспринимаем через эти сенсорные пути. И неважно, поставили нам такой диагноз или нет. В 60-х годах мой отец увидел, что локализация поражений мозга поражает нижние отделы мозга. Но в более высоких уровнях мозга – в коре, где находится непосредственно интеллект, — поражений не было. Обычные люди смотрят на этих детей, и в связи с тем, что они не могут говорить, у них текут слюни, они выглядят жалко, окружающие думают, что они безнадежны. Нет! Они очень умные. Многие дети с очень глубокими повреждениями мозга научились читать так, что показывали результаты намного лучше, чем обычные дети в 8-9-летнем возрасте.

— Я могу сделать вывод, что, чтобы вылечить такого ребенка, нужно провести большую работу с родителями?

— Для мамы здорового ребенка нет ничего ужаснее, чем разговаривать о ребенке с повреждениями мозга – она это на себя никогда не сможет примерить. А вот для матери такого особенного  ребенка это нормально. Она свободно говорит об этом, смотрит проблеме прямо в глаза и психологически готова бороться с этими страшными диагнозами. Так вот, таким детям просто нужно больше материнского внимания, любви и заботы. Я видел много случаев, когда трехлетний слепой ребенок приезжал к нам, занимался по индивидуальной методике, в 4 года уже начинал видеть, а в пять лет — читал лучше своих здоровых сверстников! Кстати, к нам уже около десяти лет приезжают русскоговорящие семьи. И я могу сказать, что между ними со своими детьми совершенно уникальная связь, другие матери также любят своих детей, но русские как-то особенно к ним относятся.

— Если взять статистику 50 лет назад и сейчас, можно ли сказать, что детей с повреждениями мозга становится больше?

— Здесь есть два принципиальных момента. Мы видим больше таких детей, потому что 50 лет назад люди пытались их прятать. Сейчас уже сами родители поняли, что помочь малышу можно и даже нужно. Нельзя ставить на них крест. Ну и второй момент – загрязнение воздуха, ухудшение экологии сказываются на этой статистике.

— А вы следите за судьбой детей, которые лечились у вас когда-то? 

— Скажу честно, раньше мы этого не делали. Но наши молодые сотрудники недавно завели страницу в «Фейсбуке». В течение нескольких месяцев нас нашли более семи тысяч человек. И родители стали писать свои истории. Практически все отмечают, что дети ведут вполне нормальный образ жизни. Меня поразила недавно одна женщина, которая приехала ко мне на лекцию в Майами. Она приезжала в наш Институт еще в 1968 году с ребенком, которому поставили страшный диагноз «аутизм». Она встала, рассказала родителям малышей свою историю и скромно села. Но после нее на сцену вышел 50-летний мужчина, тот самый аутист,  и стал рассказывать о том, как построил свой ресторанный бизнес в Калифорнии. Это я к тому, что не нужно опускать руки, когда традиционная медицина говорит о том, что все безнадежно.

— Это замечательно. Что касается обычных детей. Правда, что по вашей методике их можно научить читать уже в два года? В чем секрет?

— Когда ребенка начинают учить читать в 6-7 лет в школе, мы говорим, что это неправильно. По большому счету ребенку не удастся воспринять эту информацию, потому что шрифт слишком маленький, у него не зрелый зрительный анализатор. Но когда ваш ребенок смотрит телевизор и видит огромные буквы с надписью «Пепси», а потом он едет на машине и видит рекламный баннер и скажет «Мама, смотри – Пепси!», вы понимаете, что он это прочитал? Но ведь вы его этому не учили! Мы начинаем показывать большие буквы, слова с иллюстрациями еще годовалым детям. И результаты не заставляют долго себя ждать. Дети умеют читать не слоги, а слова.

— У вас много книг для родителей. Как вы относитесь к тому, что многие скачивают книги пиратским способом?

— Это сложный вопрос. Все средства с продажи книг идут на реализацию наших методик. И когда попросту не хватает денег на то, чтобы какую-либо идею опробировать, я сразу вспоминаю об этих людях. Они воруют не книги, а будущее у детей, которые нуждаются в нашей помощи.

Источник http://ugra-news.ru/

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *