Краткий курс счастливой жизни

Социальная гостиница при общественной организации «Росток» в городе Порхове — переходное звено в жизни выпускников Бельско-Устьенского дома-интерната для детей с альтернативным умственным развитием. Это период, когда их учат жить самостоятельно. Обучают тем вещам, которые кажутся простыми и понятными для детей, выросших в обычных семьях, но недоступны для «интернатских». Трудовым навыкам, искусству обращения с деньгами, умению распределять время и многому другому.

Фактически социальная гостиница — это простой деревенский дом, и селят сюда на время прохождения этого «курса молодого бойца».

Анна Баскакова, журналист, постоянный автор НЕИНВАЛИД.RU:

— В Порхов я приехала, когда лил проливной дождь. В такую погоду хочется сесть в теплой комнате с хорошей книгой и чашкой чая и размышлять о чем-нибудь.

Ни один из молодых людей и девушек – воспитанников социальной гостиницы в Порхове, — не сидит без дела. Денис доит корову – это его постоянная обязанность.  Женя наводит порядок в комнате, одновременно рассказывая, что скоро окончит школу и станет известным певцом. Наташа – скромная, тихая девушка, словно из русской сказки – чистит картошку к обеду. Одетая в платочек и ситцевый фартук, она похожа на Аленушку из русской народной сказки. В одноэтажном домике, где всего две жилых комнатки, кухня и кабинет, каждый уголок вымыт и отчищен до блеска.

Когда  смотришь на эту идиллию,  трудно представить, что раньше этой гостиницы не было. И если бы однажды волонтеры Юля и Алексей не приехали в Бельско-Устьенский интернат, судьба их подопечных сложилась бы совсем по-другому.

У детей с такой судьбой будущее, к сожалению, часто предопределено: дети с отсталостью из неблагополучных семей. Сироты. А также вполне развитые люди, которых когда-то находили на улицах и отправляли в психиатрическую больницу, а потом посылали по интернатам.

Юлия Курчанова, один из кураторов социальной гостиницы – о настоящих возможностях своих воспитанников, об их личной жизни и о том, когда она сама осознала, что находится «в своей тарелке».

Для того чтобы заниматься проблемами инвалидов, не обязательно иметь сестру-инвалида или дружить с сиротой из детского дома. Когда мне было 16 лет, я волонтерила с глухими. За один день выучила дактиль, и мне это не показалось чем-то сложным. То, что существуют такие люди, стало для меня нормой с детства. Можно копнуть и более глубоко. Мне близка сиротская проблематика, ведь я росла в полной семье, но чувствовала себя эмоционально изолированной.

В двухтысячном году я попала в Бельско-Устьенский интернат как старшая вожатая летнего лагеря, всего на три недели, в то время там было 120 детей в возрасте от 7 до 18 лет. Диагнозы у них были разные: олигофрения, ДЦП, иногда добавлялись соматические заболевания типа диабета.

На месте оказалось, что «летний лагерь» — это одно название. Дети продолжали жить так, как обычно, а мы, вожатые, за отсутствием места обитали в палаточном лагере. Я пять лет проработала в детдоме и многое видела, но такое…   Детей в интернате просто пасли, как коров, их ничему не учили. Их еда походила на пойло для свиней. Матрасы не стирались, хотя многие дети страдали энурезом. Осенью, зимой и весной воспитанники не могли выйти на улицу из-за отсутствия обуви, а летом ходили босиком. В интернате не было школы.

Наряду с очень больными детьми попадались и совершенно здоровые, ведь тогда существовала такая проблема, как гипердиагностика. Мне было дико это наблюдать: детей, которые могли бы учиться, работать, сами себя обслуживать, ждал только психоневрологический интернат. Просто потому, что они по каким-то причинам не вписывались в систему, где нужно ходить строем или вставать по свистку. Среди них одно время было множество девиантных подростков, вместо того, чтобы возиться с ними, их отправляли в интернат.

Я часто думала о том, что если бы у этих детей были родители, их судьба сложилась бы совсем по-другому. Может быть, было бы достаточно обучения в индивидуальном режиме.

Когда мы уезжали, дети буквально кидались на автобус, на нас, они рыдали. Это было ужасное ощущение,  мы не планировали возвращаться и никому ничего не обещали. Всю обратную дорогу я сидела в слезах, я понимала, что побывала там, где вообще не должен находиться человек.

И уже после возвращения мы с предпринимателем Алексеем Михалюком осознали: с этим надо что-то делать. Первая наша программа была направлена на нормализацию обстановки внутри учреждения. На тот момент нас было несколько волонтеров. Двое из нас, фотограф Виктория Ивлева-Йорк и психолог Татьяна Капустина, нашли грант на девять месяцев. Сделали ремонт, купили инвалидную коляску девочке Юле, которая не ходила, пригласили местных народных мастеров и открыли разные кружки. В лучшие времена в интернате было 20 кружков, дети могли выбирать любой. Создали гостиницу, в которой давался бы экспресс-курс домашнего воспитания.

Сейчас социальная гостиница существует на частные пожертвования. Ребята отчасти финансируют себя сами: они ходят на работу в местную артель по лозоплетению, кто-то зарабатывает тысячу, кто-то две. Мы делаем это не от жадности, не из вредности. Ребята должны чувствовать себя членами общества. Вообще как ни удивительно – ребята вошли в жизнь города как полноценные граждане, а ведь сначала все боялись «дураков из дурдома».

Костяк наших сотрудников составили те, кто пришел к нам в 2001 году. Сейчас все воспитатели, которые идут работать в наши центры, проходят специальное обучение на курсах по обучению приемных родителей. Я сама – курирующий психолог. В гостинице работает Татьяна, она прекрасный подростковый психолог.

Некоторые выпускники нашей гостиницы действительно смогут жить самостоятельно. У других речь идет скорее о сопровождаемом проживании. Кстати, даже с чисто с экономической стороны сопровождаемое проживание выгоднее для государства, чем психоневрологический интернат: человеку не нужны санитарка, повар, грузчик, он сам себя обслуживает.

Тех, кто может жить самостоятельно, мы стараемся трудоустроить. Порхов – город маленький, рабочих мест немного, и хорошо, что нашлась артель по лозоплетению, руководитель которой согласился работать с нашими воспитанниками.  Главное – социализировать, встроить их в систему: дворником,  уборщицей, разнорабочим, пастухом. Все равно это лучше, чем сидеть дома. Сейчас мы закупаем гончарное оборудование, потом надеемся сделать столярную мастерскую.

Для нашей гостиницы мы выбираем тех выпускников интерната, которые, как нам кажется, смогут в перспективе жить и работать самостоятельно, предлагаем им пробный период. Они не лучше и не хуже других. Они просто меньше деформированы интернатной системой и имеют соответствующий интеллектуальный потенциал.

Конечно, бывает, что ошибаемся. Бывает, что наш подопечный сам решает, что не справляется, не может. Но это не приговор, для таких детей есть другие проекты «Ростка» — у нас, помимо гостиницы, есть два центра сопровождаемого проживания, и скоро откроется третий. «Росток» дело очень живое и гибкое.

А тем, кто справляется, мы стараемся дать все, что возможно, в течение нескольких лет, пока они будут жить в социальной гостинице. Сейчас мест, в общем, хватает.

Спутников жизни наши выпускники, как правило, выбирают из «своих». Либо из не очень благополучных семей, которых не пугает клеймо «умственно отсталый».

Наши выпускники вообще держатся стайками, дружат между собой, ведь они вместе прожили всю жизнь. Они похожи на однокашников или соседей. Собираются вместе на дни рождения, на День города, ездят в совместные поездки.  Часто навещают социальную гостиницу, например наша выпускница Катя, когда собирается идти за ягодами, своих детей оставляет воспитательнице, как любимой бабушке. Они приходят и просто так – за советом.

У меня куча своих детей. Целых трое, они очень интересные. Я из тех, кто подробно рассказывает дома о работе, иногда вожу их с собой в командировку,  все им объясняю. Старшая хочет быть социальным журналистом, я ей  подробно рассказываю, что такое инвалиды, сироты. Младшим еще не всегда все понятно, но они все равно любят со мной ездить, средняя всегда обо всем расспрашивает.  Иногда у меня случаются перекосы в сторону работы, иногда я жертвую работой, чтобы быть мамой.

Я недавно четко осознала, что нахожусь в своей тарелке. Что не хочу заниматься ни коммерцией, ни корпоративными тренингами. У меня ровно столько детей, сколько я хотела, и рядом любимый человек, и это тоже прекрасно.

Денис, 22 года:

— Каждый день я в шесть утра выгоняю в поле телочку, потом готовлю еду, иду на работу в артель, я там подсобный рабочий. Зарплата не очень: тысяча рублей в месяц. Но зимой мы еще поделки делаем и отсылаем в Москву.  Вяжу варежки, вышиваю валенки бисером. Нынче получил почти две с половиной тысячи  – у меня фантазия хорошо работает, могу красиво сделать. На них одежду себе куплю и средства для лица: у меня с кожей проблемы. В Порхове у меня друзей много.  В гостинице я научился овощи мариновать и торты делать, очень вкусно, только сейчас готовить некогда.  Начинал ходить в ансамбль народного танца «Забава», но мне замечание сделали, что я на сцене плохо двигаюсь, и я решил уйти.

Женя, 21 год: 

— Выйду отсюда – стану певцом. Я в ансамбле «Забава» пою и танцую. Мы однажды ездили в поселок Заужье выступать, мне понравилось, я там «Листья желтые» пел и другие песни, все не посчитаешь.  Папа у меня лишен родительских прав, мамы нет, а дедушку застрелили на речке и в воду кинули. Зачем застрелили, не знаю, говорят, долг кому-то не вернул. Сейчас я в школе учусь, в десятом классе. Я бы и раньше учился, но в интернате школу не так давно открыли. Когда пришел в гостиницу, ничего не умел. Воспитательница меня сперва учила стирать, потом  убираться, потом – печь пирожки с вареньем, суп варить и вареники лепить. Теперь-то я все умею готовить. А Анатолий Федорович, учитель труда, научил меня  из дерева табуретки делать и скамейки.

Светлана Иванова, директор гостиницы:

— Меня когда позвали сюда работать, я отказалась, а мне говорят: попробуй. Попробовала и не ушла. Наверное, к этим ребятам привыкаешь, появляется желание, чтобы они чувствовали себя людьми в этом обществе. Стараемся, чтобы воспитанники связь поддерживали с кровными родственниками, вот у Жени наладили контакт с отцом, у Наташи нашлась сестра. Двенадцать лет они не виделись, сколько разговоров было!

Через гостиницу прошло уже больше 40 человек. Не всегда с ними легко: они же все недолюбленные, недоласканные, часто обижаются на самые элементарные требования. Не совсем понимают,  что в жизни разные люди встречаются, разные ситуации, что им придется самим себя защищать.  А у нас они меняются в лучшую сторону.

От редакции. У организации «Росток» есть и другие проекты: дом сопровождаемого проживания «Артель» для тех детей, которые, по заключению специалистов, никогда не смогут жить самостоятельно; служба семейного устройства, которая занимается сопровождением семей выпускников; детская деревня Федково для приемных семей с детьми; социальный дом для девушек, где их учат жить и вести хозяйство в сельской местности.

Официальный сайт общественной организации «Росток»: http://www.deti-rostok.ru/

Записала Анна Баскакова

Фото автора

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *