Как я работал волонтером в испанском лагере для людей с ограниченными возможностями

Мне довольно непросто объяснить друзьям, чем я занимался в волонтерском лагере. Просто жил? Десять дней находился в компании очень интересных и веселых людей со всей Европы. Вместе с ними купался в море, ходил в бары, гулял по заповедникам, играл в игры и пил хорошее испанское вино. В чем же заключалась моя работа? В том, чтобы научиться делать все это вместе с людьми с ограниченными возможностями, с теми, с кем, как мне казалось, просто жить рядом в бытовом отношении почти невозможно. И основная моя работа, как мне видится по прошествии нескольких месяцев, была только над собой.

     Я жил с людьми с церебральным параличом. Вы, наверное, ничего не знаете о том, как живут такие люди, и тем более, как они развлекаются. Как вообще они могут хоть как-то развлекаться. Я тоже пребывал в полном неведении. Никто из волонтеров об этом прежде ничего не знал. И в том была суть лагеря. Доказать и показать на примере, что обычные люди могут жить с необычными рядом, что это не только реально, но может даже всем доставлять удовольствие.

Началось все с привычного вопроса — чем заняться летом? Подходил к концу последний год обучения в университете, и ехать куда-нибудь по студенческим программам было уже поздно, да и не хотелось. Пару раз съездил, и хватит.

Чего именно хочу, не знал. Но зато знал, чего не хочу точно. Не хотел многолюдных пляжей, вечно спешащих экскурсоводов, отелей «все включено», катания на «бананах» и ночных клубов. Выписал на листе бумаги в два столбика все «хочу» и «не хочу», что приходили в голову. Прочитал список желаний: побывать там, где еще не был, научиться чему-то новому, найти хороших друзей, глубоко погрузиться в местную жизнь, сделать что-то полезное, практиковать английский. Перечитал еще раз, и тут же нашлось решение, идеально удовлетворяющее обоим спискам. Записаться в волонтеры.

После недолгих поисков нашел в сети объединенную базу международных волонтерских проектов, куда общественные организации со всей Европы вносили информацию о своих лагерях по всему миру. Краткое описание, город, страну и количество участников. Там действительно есть из чего выбрать. Работа на любой вкус — от ухода за пожилыми людьми и обустройства природных заповедников до реставрации замков и организации музыкальных фестивалей. География проектов не менее обширна: тихие городки на севере Англии, крошечные деревни в центральной Африке, трущобы индийских мегаполисов и, конечно же, все европейские столицы.

Если заранее покупать авиабилеты на популярные направления, можно здорово сэкономить, попав на распродажу или промоакцию авиакомпании, в то время как полеты в экзотические страны стабильно дороги и, как правило, не по карману молодым волонтерам. А так как в большинстве лагерей не предусмотрена оплата транспортных и иных расходов участников, я решил ограничиться Европой. Но все равно постараться забраться как можно дальше от России.

Нашел несколько лагерей в Барселоне. И по срокам, и по типу работы они вполне подходили мне, и я начал процесс оформления. Он состоит из следующих этапов. Так как участников в проекты напрямую не набирают, необходимо найти среди российских волонтерских организаций те, которые работают с интересующими вас фондами. Зарегистрироваться у них, внести организационный взнос и заполнить анкету, указав уровень владения языками, предыдущий волонтерский опыт и список лагерей, в которые вы хотели бы попасть в порядке приоритета. Если у вас не получится попасть в первый в списке лагерь, вашу заявку перенаправят в следующий, и так до конца списка. Когда анкета заполнена, остается ждать ответа. Получив ответ и подтвердив свое участие, необходимо дождаться приглашения для посольства и начинать процесс сбора документов для получения визы в одном из консульских центров.
И все, дальше вы попадаете в лагерь. Я попал в город Эль-Прат-де-Льобрегат, близ Барселоны, Испания.

Лагерь уникальный. Таких программ нет больше нигде в Европе. Я уже и не говорю про Россию. Вообще, во время работы мысль «Почему у нас нет ничего даже близко похожего?!» возникала очень часто. Наверное, на это есть какие-то свои причины, но теперь мне их не понять никак.

Лагерь организуется фондом Fundacio Catalana Paralisi Cerebral уже несколько лет. Тут есть свои постоянные гости, которые улыбались знакомым лицам, и есть свои новички, которые в день заезда нервничали едва ли не больше, чем мы.
Нас предупреждали: «Вы испугаетесь, вам будет страшно и тяжело, вы не будете знать, что делать, как найти способ общаться с ними, как понять, что им требуется. Это нормально. Это абсолютно нормально. Мы поможем вам». И мы действительно испугались. Очень. И растерялись. Сидели с ошалелыми улыбками, прижавшись друг к другу на диванчике, и судорожно пытались понять, как же нам теперь себя вести. Подойти и поздороваться? Но понимают ли они речь? А если и понимают, как же нам говорить, если они все испанцы, а языка мы не знаем? Обнять, поздороваться за руки? Но они так странно двигаются и корчат рожи. И изо рта текут слюни. Преодолеть языковой барьер, преодолеть барьеры, созданные болезнью, преодолеть брезгливость и свои предрассудки. Это и была основная работа над собой, о которой сказано в начале.

За несколько дней до начала проекта в Испании я закончил работу вожатым в «обычном» детском летнем лагере. И был уверен, что теперь все будет намного проще. Не возникнет страха перед новыми людьми, за которых ты несешь ответственность и с которыми тебе надо найти общий язык. Но, как я понял тогда, бояться — вполне нормально. Не бояться — вот что плохо. Это признак неготовности принять на себя новую роль, это значит не до конца понять всю серьезность ситуации.

Но вот мы видим, что те из ребят, кто уже был в этом лагере, вроде бы очень рады сюда вернуться, наблюдаем, как они приветствуют наших кемп-либеров и как те им рады. И вот кто-то из них (понадобится несколько дней, прежде чем «они и мы» трансформируется в общее «мы») подкатывает на коляске к нашему диванчику и протягивает руку. И становится очень стыдно за свой страх, краснея, мы жмем им руки, называем имена, знакомимся. Вспоминаются какие-то испанские слова, заводится разговор о футболе, как-никак мы в Барселоне. И страх отступает, становится шумно, весело. Одолевает любопытство, хочется поскорее вселиться в комнаты. Мы наконец-то чувствуем, что все, лагерь начался. Впереди только хорошее: новые друзья, незабываемые приключения, яркие и глубокие впечатления от незнакомой страны, реальное погружение в чужую культуру — все, что только можно ожидать от участия в международном волонтерском лагере.

В этом году в программе оказалось меньше людей, чем планировали. Если раньше часть расходов возмещало правительство Испании, в этом году по причине экономического кризиса поддержка программы была прекращена, и всю сумму должна была внести семья участника. Не все смогли это себе позволить. И получилось так, что на пятнадцать волонтеров приходится девять участников. От шестнадцати до шестидесяти. С разной степенью тяжести заболевания. Кто-то мог говорить и даже немного знал английский, кто-то мог ходить, кто-то читать, а кто-то не мог даже пошевелить головой и общался только с помощью движений глаз.

Каждый был уникален. Бланка не могла даже глотать, и каждый обед был тяжелым испытанием. Мы, сменяя друг друга, медленно кормили ее с ложечки протертым пюре, большая часть из которого вытекала изо рта наружу, так, что к концу обеда на столе вырастала целая гора салфеток. Пепе же мог сам есть, раздеваться, ездить на коляске. Все из них могли что-то совсем не многое, делали это медленно, но очень обижались, если нам не хватало терпения и мы не давали возможность им справиться самим. Нужно было знать границы возможностей каждого из них, чтобы не упустить момент, когда потребуется помощь. И как узнать, что именно требуется?

На это, на налаживание взаимопонимания была нацелена вся программа лагеря. Совместные игры, прогулки, беседы. Но главным в организации его жизни было то, что мы все 24 часа, круглые сутки, проводили вместе. Вместе ложились спать, вместе вставали. По шесть человек в комнате. Трое волонтеров и трое ребят с церебральным параличом. Помочь умыться, сходить в туалет, одеться, позавтракать. Страховать в бассейне и мазать кремом от загара на солнце. Вместе проводить время в интернете, играть в одной команде. Вместе гулять. Просто жить рядом, будучи готовым прийти на помощь в любую минуту. И постепенно исчезнет языковой барьер, последствия болезни отойдут на второй план, и вы увидите личность человека, который заперт в своем теле и очень скучает по простому дружескому общению.

Для чего же понадобилось приглашать людей из других стран, даже не говорящих по-испански? Мне это удалось понять, еще работая вожатым в лагере в России. Я видел, какой фурор в детском коллективе производит появление иностранных гостей. Как они облепляли и мучили вопросами волонтеров из Китая, Индии, Колумбии. Для них это было событие. Для участников же нашего лагеря, большинство из которых полностью лишено возможности путешествовать, встреча с людьми других культур значит, наверное, гораздо больше, чем для обычных детей. Почувствовать связь с миром, подружиться с людьми, с которыми в привычной обстановке им не удалось бы встретиться никогда, уверен, это стоит пережитых неудобств с испанским.

Германия, Польша, Финляндия, Хорватия, Чехия, Италия, Россия — теперь у каждого из них есть друзья в этих странах, а у нас есть друзья там, в Испании.

Много было удивительного. То, насколько вся городская среда приспособлена для людей с ограниченными возможностями. Автобусы со специальными местами и застежками для колясок, пандусы на каждом перекрестке, планировка магазинов, других общественных мест. Изумляло и то, до какой степени продуман сам хостел. Впервые я видел здание, спроектированное по уму. Не только с расчетом на максимальную экономию электроэнергии и воды, но и полностью адаптированное для людей с ограниченными возможностями. Ничего подобного нельзя представить ни в одной российской больнице или школе. Например, специальные световоды, проходящие с крыши здания в каждую ванную комнату, позволяющие не включать свет в ванной в светлое время суток, крыши, покрытые тонкими трубками, в которых под солнцем нагревается холодная вода, душевые со специальными сиденьями, снабженными поручнями. Или номера комнат и таблички, дублированные на трех языках и дополненные плашками со шрифтом Брайля (специальный, рельефно-точечный, предназначенный для чтения незрячими людьми), идеально подогнанные по высоте дверные ручки и раковины, рассчитанные на людей в инвалидных колясках. И еще десятки подобных инженерных и дизайнерских решений, вкупе позволяющих всерьез говорить об обществе равных возможностей.

И чем дольше живешь и работаешь в таком помещении, тем больше недоумеваешь — почему ничего подобного нет у нас?! Тут можно было бы впасть в уныние и долго рассуждать о низкой цене человеческой жизни в России: Однако работа была настолько вдохновляющей, а человечное отношение волонтеров настолько заражающим, что я могу думать об испанском лагере, только как о прекрасном практическом примере и уровне, к которому нужно стремиться, и он, как я убедился, вполне достижим.

Теперь мне бросается в глаза отсутствие на наших улицах людей в колясках. Вынужденное отсутствие. Теперь у меня есть возможность смотреть на пространство вокруг себя глазами человека, понимающего, насколько тяжело приходится людям, которых у нас называют инвалидами. На ужасные лестницы к туалетам в международном аэропорту «Шереметьево», абсолютно недоступные для людей на колясках, на узкие проходы в супермаркетах, на бордюры без пандусов и многое другое, чего я раньше просто не замечал. Теперь, после лагеря, отсутствие внимания к людям с ограниченными возможностями меня невероятно раздражает и вызывает негативные чувства, которые, я верю, дадут мне силы сделать жизнь наших инвалидов хоть чуточку проще. И, мне кажется, это раздражение, недовольство сегодняшним положением дел — одно из главных моих приобретений в волонтерском лагере.

Виталий Федотов

Источник http://versia.bashinform.ru

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *