Главный онколог России: около 2,8 млн россиян живут с диагнозом рак

— Валерий Иванович, какова сейчас статистика по заболеваемости и смертности от злокачественных новообразований в России?

— Заболеваемость злокачественными новообразованиями растет и составляет 231 человек на 100 тысяч населения. Это показатель 2011 года, но в 2012 году мы ожидаем примерно таких же показателей. Прирост за последние 10 лет составил 18%. То есть примерно на 1,5 % в год увеличивается число заболевших злокачественными новообразованиями.

— Это высокий показатель?  

— Да, показатель высокий, но он средний среди мировых. У нас сейчас у 505 тысяч человек в год впервые диагностируют рак.

Всего в России насчитывается уже около 2,8 миллиона онкологических больных, растет продолжительность жизни людей, леченных от злокачественных новообразований.

Во всем мире сейчас такая тенденция: растет заболеваемость, смертность немного снижается. Единственное, что нас тревожит, это высокая смертность у нас. Показатель смертности сейчас составляет 202 человека на 100 тысяч населения. Заболеваемость в России не самая высокая в мире по стандартизованному показателю. В США этот показатель составляет 332 на 100 тысяч населения, у нас 231 на 100 тысяч населения. А показатель смертности у мужчин в США 121 человек на 100 тысяч населения, в то время как у нас 180 на 100 тысяч населения. Но следует отметить, что за рубежом, как правило, нет общенационального ракового регистра. А выборочные статистические данные по отдельным регионам могут отличаться значительно.

— Как вы считаете, с чем связана такая летальность в России: отсутствием финансирования, кадров или просто халатностью граждан по отношению к собственному здоровью?

— Онкология в последние годы финансируется неплохо. С 2009 года в России действует Национальная онкологическая программа. Ежегодно из федерального бюджета выделяется порядка 6,5 миллиарда в год на эту программу, примерно 40% софинансируется из регионального бюджета. В 2013 году в эту программу должны войти 15 территорий. В результате с учетом территорий, которые будут включены на 2013 год, этой программой будет охвачено 58 территорий из 83. Одна из целей программы проследить в динамике и проанализировать по территориям причины запущенности и как осуществляется раннее выявление. Бывает, что территории расположены рядом, а показатели разные. Это зависит и от подготовки кадров, и от организации общей лечебной сети, и от онкологической настороженности врачей. Ранняя диагностика — это задача первичного звена. Заболевшие идут с жалобами к участковому или семейному врачу, к онкологу люди обращаются значительно позже. Возьмем, к примеру, стоматологию. Пациенты часто обращаются к стоматологу. А стоматолог исследует лишь зубы, а что происходит со слизистой полости рта, не обращает внимание. Поэтому у нас есть ряд территорий, где запущенность злокачественных новообразований полости рта составляет 100%. Чтобы выявить опухоль в полости рта, не нужно ни компьютерной томографии, ни магнитно-резонансной томографии, нужно просто визуально оценить полость рта и сделать цитологическое исследование и направить к онкологу.

— Почему у врачей первичного звена нет онкологической настороженности?

— Это наша беда. Я думаю, что это связано и с уровнем подготовки студентов. В институтах онкологию преподают сейчас на кафедрах онкологии 70 часов. Кафедры при некоторых вузах слабые, далеко не во всех вузах есть самостоятельные онкологические клинические базы. И преподаватели некоторых вузов не имеют возможности показать разнообразных онкологических больных.

— Скажите, на какой стадии у нас сейчас выявляется рак?

— Если мы возьмем только четвертую стадию, у нас 23% больных выявляются на этой последней стадии. Если взять четвертую и третью вместе, то это порядка 43%.

В четвертой стадии выявляют почти 15% рака губы, почти 70% рака полости рта, 50% рака прямой кишки, 33,8% — опухоли молочной железы.

Онкология: что делать, если возникли подозрения »

— Почему такая запущенность рака молочной железы у женщин?

— Созданы маммографические кабинеты.  Женщины с подозрением на рак молочной железы обращаются сначала к акушеру-гинекологу, к хирургу, к участковому терапевту. Поэтому мы перед регионами ставим вопрос, чтобы они повышали квалификацию своих медработников, чтобы они могли более профессионально осматривать женщин с этой патологией.  Не менее важно и самообследование женщин, о чем мы говорим постоянно.

— Какие злокачественные новообразования распространены среди женщин и среди мужчин?

— У мужчин на первом месте рак легкого, затем рак желудка и рак предстательной железы. В ряде стран рак предстательной железы у мужчин выходит на первое место. Наверное, это зависит от образа жизни современных мужчин, от профессии. У нас когда-то проводилось исследование, которое показало, что у водителей общественного транспорта чаще выявляется рак предстательной железы. Наверное, это связано с их сидячим образом жизни, с какими-то половыми дисфункциями.

У женщин на первом месте, конечно же, рак молочной железы.

— У нас статистика по раку молочной железы очень печальная. Как нам бороться с этим заболеванием? Поможет ли нам диспансеризация, начало которой запланировано на этот год?

— Мы рекомендуем женщинам проводить самостоятельно пальпацию молочной железы и подмышечных впадин один раз в месяц. С 25 лет мы советуем обращаться с этой проблемой к врачу, раз в два года надо проводить УЗИ молочных желез. А после 40 лет делать маммографию. Все эти исследования входят в программу диспансеризации. В случае эффективности  диспансеризации мы ожидаем, что будет рост заболеваемости, но это увеличение выявляемости, что мы приветствуем.

Существует еще одна проблема. Сейчас работодатели с неохотой отпускают своих сотрудников в поликлинику. Они в этом не заинтересованы. Сами работники также боятся потерять работу, если вдруг у них что-то обнаружат. Некоторые не любят болеть, другие не хотят тревожить своих близких, третьи не верят в успех лечения, а в конечном счете — это запущенность онкологического заболевания

— Как вы думаете, почему некоторые россияне до сих пор предпочитают лечиться в заграничных клиниках?

— Уровень оказания помощи в России не хуже, чем за рубежом. Лечение осуществляется на уровне мировых стандартов. Люди получают все то же самое. Но там за большие деньги проводят и диагностику, и лечение. Оплата услуг значительно превышает нашу. У нас значительную часть обеспечивает государство, ФОМС.

— Какова сейчас стоимость квот на оказание высокотехнологичной помощи по онкологии?

— В прошлом году норматив финансовых затрат по профилю «онкология» составлял 110 тысяч рублей, в этом году этот показатель увеличен до 120 тысяч рублей. То, что стоимость квоты выросла, это уже хорошо, поскольку оказание высокотехнологичной медицинской помощи остаётся  значительным источником бюджетного финансирования нашей лечебной деятельности. Хотелось бы, чтобы дорогостоящие методы диагностики (позитронно-эмиссионная томография, молекулярно-генетические исследования опухолей и некоторые другие), проводимые не в стационарных, а в амбулаторно-поликлинических условиях, также финансировались из федерального бюджета. В настоящее время высокотехнологичную онкологическую помощь оказывают не только федеральные онкологические центры, но и крупные территориальные онкологические диспансеры. Обязательным условием при этом является соответствие помощи разработанным и утвержденным стандартам диагностики и лечения, протоколам ведения онкологических больных под строгим контролем службы главных специалистов-экспертов Министерства здравоохранения.

— А вы, как главный онколог Минздрава, можете контролировать, по каким протоколам в регионах проводится лечение?

— Порядок и стандарты оказания медицинской помощи, в том числе и больным с онкологией, разработаны министерством и профессиональным сообществом и являются обязательными к выполнению на всей территории нашей страны. Наше мнение, что в здравоохранении, как и силовых структурах, должна быть вертикаль власти. Министерство — это головной орган по отрасли, оно должно выполнять функции проверяющего в любом регионе России.