Дрессировщик-герой: Звери удивились моей инвалидной коляске

Лишившийся ног дрессировщик Виталий Смолянец рассказал о помощи Кобзона, разлуке с животными и возвращении на манеж.

Полгода назад дрессировщик львов и тигров Виталий Смолянец, спасая незнакомого человека на трассе, лишился ног. Но не воли к жизни. Недавно артист получил циркового «Оскара», а сейчас осваивает протезы, чтобы снова вывести на манеж своих хищников.

Ночью 9 февраля дрессировщик Виталий Смолянец ехал в столицу по делам. На трассе Тверь – Москва, недалеко от поселка Редкино, он заметил разбитую машину, около которой было двое мужчин. Один весь в крови лежал на дороге. Смолянец остановился помочь. Внезапно прямо на людей выскочила фура. Один из мужчин успел увернуться, второго Виталий поднял и отбросил в сторону, но сам оказался под колесами грузовика. Одну ногу артисту оторвало сразу, вторую ампутировали врачи сельской больницы, куда его привезла скорая. История Смолянца взволновала все цирковое сообщество.

Запашный и Кобзон помогли с больницей

– Виталий, как дела у того человека, которого вы спасли?

– Сергей после всего впал в кому и, насколько знаю, выходил из нее очень тяжело. У него заторможенная речь. Пока мы не виделись. Надеюсь, у него все будет хорошо, он будет жить. Иначе зачем тогда были мои страдания?

– Вы помните, как все произошло?

– Я не терял сознание. Видел, что у меня нога одна оторвана, а вторая переломана. Первое, что сделал – позвонил жене и брату, попрощался. Жить я не собирался, думал, что все, конец. Когда пришел в себя после операции, соображал плохо, но в моменты прояснения сознания мне не хотелось оставаться на этом свете, не хотелось никому портить жизнь. Но у меня много друзей, они говорили: «Ты должен бороться». Я решил бороться.

– Говорят, что цирк – это семья. Это правда? Цирковые своих не бросают?

– В первые дни после аварии ко мне в палату реанимации стали приходить жена и друзья: Сергей Беляков, мы с ним знакомы с детства, Эдгард Запашный, Артем Антонов. Брат Володя, он работает вместе со мной, тоже приехал, но заходить не стал. Я его понимаю. Эдгард настоял, чтобы из больницы в Редкино меня перевели в Москву. В реанимации Института хирургии имени Вишневского я пролежал 5 недель: возникла опасность заражения крови. Если бы не перевели в Москву, не знаю – был бы я жив или нет.

Большую роль сыграла Наталья Шульга – директор Ярославского цирка. Ее муж знаком с командиром воинской части, и кровь для меня сдал чуть ли не целый взвод солдат.

Деньги на немецкие протезы – 5 миллионов рублей – тоже собрали мои цирковые друзья. Основную сумму дал Росгосцирк. Я всем очень благодарен.

– Правда, что участие в вашей судьбе принимал Кобзон?

– Когда меня переводили в Институт имени Вишневского, Эдгард позвонил Иосифу Кобзону. Иосиф Давыдович следил за моей историей, интересовался состоянием здоровья и попросил знакомых врачей, чтобы они уделили мне особое внимание.

В цирк пришел водителем

– По словам коллег, вы сразу после аварии сказали, что выйдете на арену. Тогда им это показалось бредом.

– Я стал говорить об этом уже через два дня после случившегося. Другого себе не представляю. Это моя любимая профессия, я в нее душу вложил, у меня была счастливая жизнь, когда вот такое со мной случилось.

– А как вы стали дрессировщиком?

– Я никогда не учился в цирковом училище. В цирк попал водителем, потом кем только не работал: и обычным служащим, и ассистентом дрессировщика. Начинал с Сергеем Беляковым, моим другом, подменял его на выступлениях. Получалось, животные слушались. Потом у меня появились две свои львицы, точнее львята. Постепенно покупал новых животных, обучал – в общем, собирал по крупинке и в 2003 году сделал свой аттракцион.

– Какие у вас отношения с хищниками?

– Дружеские. Правильно это или нет – не знаю, меня никто не учил дрессировке. Страшно ли входить в клетку? Не боятся только дураки, но я уже привык.

– Кому после аварии вы доверили выступать с вашими животными?

– Когда все случилось, я сразу сказал брату: «Давай иди в манеж». Животные его знают, воспринимают как своего. Получаются, конечно, не все трюки – например с проходом львиц на задних лапах есть проблемы, – но в целом он работает достойно. На последних выступлениях, когда меня уже выписали, я выезжал на коляске в проход и делал ему подсказки жестами.

– Насколько понимаю, цирковые артисты всегда в дороге. Куда вас выписали, где ваш дом?

– Прописан я в Кемеровской области. Там, в городе Юрга, живут моя теща и старший сын Игорь, который учится в школе. Мы с женой и младшим сыном Марком все время на гастролях. Прошлое лето, например, работали в Китае. Когда меня выписали, мои животные находились в Брянске, и мы с женой Инной сразу туда поехали. Сейчас мы в Курске, идет репетиционный период.

– Звери не видели вас полгода. Как встретили?

– Они были удивлены коляской и радовались мне: бегали по вольерам, прыгали – гром стоял такой, что я испугался, как бы чего не рухнуло. Я так соскучился по животным, что не уходил от них сутками. Сделать ничего не мог, просто смотрел на них. Я и сейчас далеко не ухожу, только на работе ощущаю себя комфортно. Вот и всё мое восстановление.

– Вы недавно получили международную профессиональную премию «Мастер» в номинации «Дрессировщик года». Говорят, это цирковой аналог «Оскара». Почему именно вы?

– Да, эта награда дорогого стоит. Конкурс международный, принимали участие несколько сот дрессировщиков. Я сначала переживал, думал, что из жалости. Но мне сказали, что победитель отбирался в 2014 году, когда я еще работал, да и в жюри были иностранцы, которые ничего о моей истории не знают.

– Виталий, так вы все-таки вернетесь на манеж?

– Конечно. Я тороплю события, делаю все возможное, каждый день хожу. Сейчас прохожу около 600 метров вокруг цирка. Это сложно: на улице препятствия вроде бордюров и спусков и солнцепек, но я буду ходить.

Источник http://sobesednik.ru/