Диана Гурцкая: «Я не привыкла к жалости»

Впервые она вышла на большую сцену в десять лет и спела дуэтом с Ирмой Сохадзе (исполнительницей популярной детской песни «Оранжевое солнце, оранжевое небо…»). В 17 лет ее узнала вся страна, когда жюри музыкального конкурса «Ялта — Москва — Транзит» дало необычной певице специальный приз. А потом был альбом «Ты здесь» с музыкой Игоря Николаева и песня «Волшебное стекло», прославившая певицу не только в России: «Волшебное стекло моей души. Я сквозь него смотрю на этот мир…» Хрупкая, ранимая, красивая, тонко чувствующая, с прекрасным голосом, Диана Гурцкая как-то сказала: «Я пою, и значит, я живу». И этим умением преодолевать преграды, находить силы и добиваться своего она хочет поделиться с другими. Об этом и многом другом Диана говорила с обозревателем «Фомы» Оксаной Головко.

Диана Гурцкая, родилась в Сухуми 2 июля 1978 года. Окончила школу-интернат для незрячих и слабовидящих детей
в Тбилиси. В 1995 году стала одним из победителей музыкального конкурса «Ялта — Москва — Транзит». В 1999 г. окончила эстрадное отделение Государственного музыкального училища имени Гнесиных. Заслуженная артистка Российской Федерации, кавалер Ордена Чести Грузии. Одна из создателей и председатель попечительского совета фонда помощи незрячим и слабовидящим детям «По зову сердца». Член Общественного совета при Председателе Совета Федерации России. Замужем, воспитывает сына.

Окрылять тех, кому это необходимо

Я не привыкла к жалости. Родители всегда приучали меня к тому, что я нормальный человек. Они убеждали меня в необходимости учиться и стать самостоятельным человеком, способным позаботиться не только о себе, но и о других. И, отдавая меня в школу-интернат для незрячих детей, где я была от каникул до каникул (она находилась за 500 километров от дома), мама и папа, конечно, переживали, но  понимали, что это необходимо.

Почему к жалости я отношусь так осторожно? А вы задумывались, когда и кого можно на самом деле жалеть? Пожалеть можно человека, который несильно заболел, скажем, простудился. Тогда можно сказать ему: «Ах ты, бедненький!» Или, например, на днях мне было жалко моего двухлетнего сынишку, к которому пришел врач. Малыш так испугался, что придумывал различные способы, лишь бы не общаться с доктором. А когда ты вдруг понимаешь, что жалостью не помогаешь человеку, а угнетаешь его, то тут же нужно запретить себе его жалеть.

Мне пришлось немало пережить, чтобы заниматься любимым делом. Первое время я очень уставала от того, что ежеминутно нужно было подтверждать: «Я такая же, как и все!» Сейчас сил и уверенности больше. Но несмотря на то, что я чего-то достигла в своей профессии, многое до сих пор приходится доказывать. Например, что ношение черных очков никак не влияет на мои вокальные данные и на умение общаться с людьми… Только представьте себе, что чувствуешь, когда о тебе говорят: «Показывать Гурцкую в телеэфире — значит, расстраивать людей. Это же не совсем эстетично — слепая на экране» (так мне сказали на одном из федеральных телеканалов). Когда такое слышишь, думаешь: «Ну зачем же так?» С другой стороны, — а кто сказал, что должно быть легко? Жизнь — сложная. Но я готова простить этих людей, потому что каждый может ошибиться. Мы все должны уметь прощать друг друга.

До сих пор люди задают глупые вопросы, например: «А вы сами едите?» В этих случаях приходится призывать на помощь чувство юмора… Есть те, которые считают, раз я в черных очках, значит — не люблю жить и потому должна быть угрюмой и неразговорчивой. Поэтому мне всегда хочется крикнуть: «Я люблю жизнь! Я не кусаюсь и абсолютно нормальная. Я отличаюсь от вас лишь тем, что ношу черные очки, а рядом со мной всегда есть помощник».

Кстати, многие незрячие ходят без сопровождения. Несмотря на то что улицы наших городов не приспособлены для тех, кто передвигается с помощью белой трости, как и для других людей с ограниченными возможностями. В России, увы, таких людей не воспринимают. Видя человека с тростью, переходящего дорогу, прохожие ахают, охают, с жалостью глядят вслед. Но поймите: просто жалости здесь мало — нужна помощь! Бесполезно рассуждать о правах людей с ограниченными возможностями, нужно меняться самим. И если вы знаете, что соседка по подъезду передвигается на коляске, то чего проще — собраться всем соседям вместе и сделать пандус, чтобы ей было легче выходить на улицу. Но, увы, на деле редко так случается. Скорее уж найдутся недовольные, которые скажут свое категорическое «нет» пандусам и подъемникам. Но если вы не умеете задумываться о тех, кто рядом, то подумайте хотя бы о себе, ведь завтра помощь может понадобиться вам самим.

Помню, как в одном из европейских городов я с братом спустилась в кафе позавтракать. Заказала кофе, а брат  отошел. Я сижу одна, и тут ко мне подходит официант. Абсолютно спокойно он берет мою руку и подводит ее к чашке с кофе. Без вопросов, без лишних эмоций, без слов сочувствия. Мелочь? Но когда сталкиваешься с подобным отношением, становится легко. Это ж надо: никто тебя ни о чем не спрашивает! Подобные впечатления я нашла в книге «Черным по белому» Рубена Гальего. Очень советую прочесть. Писатель — инвалид-колясочник, у которого еще и проблемы с руками, описывает, как он воспитывался в детских домах, а затем в первый раз оказался за границей. Там он почувствовал себя совершенно другим человеком: когда он передвигался на коляске, никто не оглядывался ему вслед, он спокойно купил что-то в супермаркете, как и все остальные люди, зашел в ресторан и поел. Во всех этих историях он проводит параллели с Россией. Но не стоит восторгаться заграницей. У них плохо в другом: холодный рассудок заслонил голос сердца. Любить, как у нас, не умеют нигде. Однако многое у нас хотелось бы изменить.

Когда три года назад президент Владимир Путин вручал мне звание заслуженной артистки России, я познакомилась с нашим будущим Патриархом Кириллом, в то время митрополитом Смоленским и Калининградским. От него исходила такая энергия добра, что я, незрячий человек, ее видела. Помню, как он сказал, что очень рад тому, что я делаю, и пообещал помочь всем, что в его силах. Он очень поддержал меня этими словами, которые до сих пор вдохновляют меня. Когда такой человек оценивает твое творчество, то это многое значит. Вот если бы и другие люди научились так же окрылять тех, кому это необходимо, а не принижать их жалостью.

Выйти из резервации

Когда я поняла, что мне удалось обрести уверенность в себе, то захотелось помогать другим, вселять в людей веру в то, что все непременно получится, главное — желание. Я не хочу, чтобы на незрячих смотрели как на пришельцев из космоса. Они нормальные люди, и мне очень жаль, что это приходится многократно повторять. Увы, но иначе до окружающих не достучаться.

Так появился благотворительный фонд «По зову сердца», идею которого придумал мой муж. Он существует уже три года, но я все еще считаю себя начинающей. Нашей команде удается сделать многое, но хотелось бы большего. Меня радует, что на своем пути я встречаю много людей, готовых прийти на помощь. Их хочется благодарить снова и снова: и Сергея Миронова, и Людмилу Швецову, и многих других. Сегодня в нашем фонде мы ставим задачу помощи незрячим и слабовидящим, прежде всего — детям.

Кое-что уже удалось: нескольким ребятам были сделаны успешные операции на глаза. Только что добились, чтобы талантливую девочку из Чебоксар приняли в музыкальное училище. Я сама также езжу по детским домам, стараюсь быть полезной там. Нет, я как раз не пытаюсь жалеть. Представьте себе, если я бы приезжала к незрячим детям в интернат с причитаниями: «Ой, как мне вас жалко! Ну как вам не повезло!» Что бы это было для них? Поэтому я всегда прихожу к ним с позитивным настроем и пытаюсь сказать: «Ребята, мы с вами одинаковые. Я хоть и не самый легкий путь в жизни выбрала, но у меня все получилось. И у вас получится. Нельзя отчаиваться». Я чувствую, что они начинают оживать, надеяться, что-то менять. Когда на наших собраниях в фонде мы обсуждаем свою работу, я всегда убеждаю коллег, что лучше хоть маленький шажок сделать, чтобы помочь, чем просто пожалеть.

Наверное, не очень правильно перечислять то немногое, что мы успели сделать. Просто нужно продолжать. Мы стараемся, и планов у нас много. Очень хотим открыть центр, в котором дети и взрослые (не только незрячие, но и другие люди с ограниченными возможностями) смогли бы осуществить какую-то свою мечту. Я музыкант и поэтому хочу организовать в этом центре музыкальную студию, где те, у кого есть способности и желание, могли бы заниматься любимым делом. Мы мечтаем открыть и оздоровительные залы, словом, планов немало. Согласитесь, что физически ограниченные люди нуждаются не только в медицинской помощи и финансовой поддержке (хотя это тоже очень и очень важно) — им, как и любому из нас, необходимо помочь найти себя, показать, что мир одинаково открыт для зрячих и незрячих, для тех, кто самостоятельно передвигается, и тех, у кого нет такой возможности.

В своей жизни я всего добивалась сама. Конечно, не без поддержки семьи. И, конечно, с Божьей помощью. Знаю, как все это тяжело, и мне бы хотелось, чтобы у других путь к достижению своей цели был проще, чем у меня. А ведь людям с ограниченными возможностями ежедневно приходится сталкиваться и с другими препятствиями: их могут запросто не пустить в самолет, на поезд, в супермаркет… Еще несколько лет назад я даже не думала, что смогу с кем-то спорить и отстаивать свою точку зрения. А сегодня — могу. И хочу, чтобы у каждого была такая возможность. В этом еще одна причина, почему мне так важно, чтобы фонд работал. Когда человеку удается хоть как-то реализоваться, он меняется, становится сильнее.

В Калужской области есть поселок Русиново. На закате СССР «гуманные» руководители страны решили сделать здесь образцовый «город слепых».  Люди  живут там в своем обособленном мире, как в резервации. И это неправильно. Таких поселений не должно быть. Хочется, чтобы люди выходили в большой мир, чтобы им было комфортно, чтобы они жили по-настоящему, радовались каждому дню, и окружающие видели бы, что они не хуже других работают, радуются жизни… Незрячие и вообще люди с ограниченными возможностями — очень-очень талантливые (не подумайте, что я пою дифирамбы себе). Я уверена, что взамен того, что у них отнято, они получают нечто большее: особый талант, чуткое сердце. Хотя сразу этого не разглядеть. Но меня возмущает другое: на свете так много людей, которые отлично видят, слышат, и с руками-ногами у них все в порядке, но они ничего не хотят делать. Это у них должно быть чувство собственной неполноценности, а не у тех, кто не видит или не может самостоятельно двигаться.

К сожалению, наш центр пока лишь мечта — из-за организационных и финансовых проблем. Но я стараюсь, прилагаю усилия и, главное, надеюсь, что пусть не сегодня, не завтра, но уж послезавтра у нас все обязательно получится.

Без веры — страшно

Думаю, что говорить громко о своей вере не стоит. Главное, чтобы она была в твоей душе. Когда я захожу в комнату к спящему сыну, моему маленькому солнышку, то в голову приходят слова благодарности Господу за это счастье. Я обязательно перекрещу малыша и простыми словами, которые идут от сердца, от души, помолюсь о нем. Так, как сейчас чувствую. Я за все благодарна Богу, хотя в жизни у меня было немало испытаний: безнадежность больницы, потом школа, расставания с родителями, с мамой, жизнь от каникул до каникул. Когда приехала в Москву вместе с мамой, поступила в музыкальное училище имени Гнесиных, то думала: жизнь удалась — и мама рядом, и я учусь… А потом мамы, с который мы были как две нераздельные половинки, не стало. Когда это случилось, я почувствовала пустоту и безысходность. Но потом поняла, что не имею права опускать руки, ведь рядом были люди, которым я нужна, которые поддерживали меня, моя семья.

Я сумела справиться с болью и подняться. В этот момент я встретилась с Петром — замечательным человеком, моим будущим мужем. Я всегда любила детей. И когда выходила замуж, хотела, чтобы сразу появился ребенок. Получилось не сразу, но как только рождается малыш, ты начинаешь совершенно по-другому чувствовать действительность и осознавать окружающий мир. Появляется человечек, который нуждается в тебе, в твоих силах, в твоей помощи. И потому жизнь наполняется бóльшим смыслом. Сын — главный подарок моей жизни. Спасибо за него Господу. Вы не представляете, как я счастлива! Я живу и радуюсь. Что еще в жизни нужно? У меня есть семья, любимый муж, ребенок, родственники, моя работа и слушатели.

Я живу с ощущением, что Бог — рядом. И это ощущение дает мне силы в те тяжелые минуты, когда приходится говорить себе: «Значит, так было нужно». Бывают моменты, когда особенно ясно ощущаешь, что Господь тебя слышит. Иногда, с чувством неловкости, что беспокоишь Его по таким мелочам, но все-таки просишь: «Господи, хоть бы этого не было или чтобы вот это случилось!» И находишь прямой отклик. Я уверена, что Бога нужно вспоминать не только, когда плохо и в душе шторм, но и тогда, когда тебе хорошо и светит солнце. Без веры — страшно. Представляю, как сложно тем, кто решил для себя, что в мире нет Бога, а значит, не о чем беспокоиться, не стоит особенно напрягаться, а жить надо просто: вставать, чтобы поесть, ложиться, чтобы поспать. Тогда место в душе вместо света занимает тьма. Наступает время безверия. Появляются страшные люди.

Не так давно я специально пришла в одну телепрограмму, где выступают разные «маги», и сказала им: «Не лезьте в дела провидения!» Вы не можете представить, какой поток агрессии и злости вылился на меня не только от них, но и от одурманенных телезрителей. Включать телевизор — страшно. Во всех домах вещает так называемый «настоящий мистический телеканал». А людям нужен духовный православный канал. Нужна пропаганда семейных ценностей. И новый праздник семьи должен отмечаться во всех уголках России, как пример единения страны и веры.

Когда сердца стучат в унисон

Отвечая себе на вопрос, нужно ли воспитывать детей в вере, я всегда вспоминаю опыт моих родителей, которые никогда ничего специально мне не навязывали. Никто мне не внушал, не писал шпаргалок, что старших надо уважать, в семье сохранять радость и любовь, что нужно заботиться о близких, а когда в дом приходят гости, их надо встретить, накрыть стол, проводить… Те традиции и обычаи, которые были в моей семье, я естественно перенесла в свою. Может, поэтому я не могу представить, что выйду из дома, не перекрестившись. Так делали всегда мои мама, бабушка, дядя.

Всех нас, четверых детей, родители учили всегда и во всем быть вместе, поэтому мы держимся друг за друга до сих пор. Мой брат Роберт отказался от очень прибыльной работы и успешной карьеры, чтобы помочь мне реализоваться на сцене, стал моим продюсером. И как в моей семье главой был отец, так и в нашей маленькой семье муж — глава. Он всегда чуток и внимателен, прислушивается к моему мнению, всегда советуется. Но решающее и окончательное слово все-таки должно быть за мужчиной. Западная модель с «партнерской» системой отношений между мужчиной и женщиной, когда каждый сам за себя, а для уверенности еще и составляется брачный контракт, — для нашей страны, я уверена, неприемлема. Если в семье начинается дележ — это уже не семья. Ведь только вместе можно справиться с любыми неприятностями. Главное, чтобы были любовь, взаимоуважение, понимание. Если все это есть, можно в трудные минуты и черный хлеб поесть. Но он будет так вкусен за ужином с любимым мужем!

Дома мы всегда праздновали Рождество, Пасху, ходили в эти дни в храм. На столе появлялось праздничное угощение, готовить которое мама начинала за неделю: на Пасху пекла куличи, делала пасху, вместе красили яйца. Поэтому я не представляла, что бывает иначе. И теперь, когда мне не удается подготовить к праздникам те угощения, к которым я с детства привыкла, то чувствую, что не успела сделать что-то важное. Ведь через эти зримые, бытовые традиции человек, а тем более  маленький человечек, может яснее почувствовать смысл праздника, принять его в себя.

В этом году мне удалось побывать на Пасхальной службе в Храме Христа Спасителя. Для меня было таким счастьем стоять там и восклицать вместе со всей страной: «Христос воскресе! — Воистину воскресе!» Я чувствовала, как наши сердца, преисполненные радостной Пасхальной вестью, стучат в унисон. Это непередаваемо. Если бы сохранить эту радость в сердце и ощущать ее ежедневно!

Лекарство от агрессии

В воспитании ребенка семья остается всегда главной. Если в детстве маленького человечка окружает любовь, то, став взрослым, он отдаст это чувство и своим родителям, и детям, и другим людям. Семья — это зеркало жизни для ребенка, и его маме и папе важно осознавать ту ответственность, которую накладывает на них родительство. Ведь научить тому, чем не владеешь сам, — невозможно.

Впрочем, воспитание должно продолжаться в школе, поэтому я убеждена, что в школах обязательно нужно преподавать основы православной культуры. Если честно, то я боюсь того, что происходит сейчас вокруг нас, боюсь той агрессии, которая изливается на человека буквально отовсюду и может в будущем отразиться на моем сыне. Еще недавно такого не было; мне кажется, что люди больше любили, а главное, уважали друг друга. Не возникало и привычных сегодня национальных вопросов. Быть может, оттого, что в школе стремились не только давать знания, но и воспитывать, прививать понятия добра, милосердия, помощи ближним, хотя это и делалось сквозь призму советской идеологии. Я полагаю, что основы православной культуры в школе могут дать гораздо больше. Этот предмет может стать фундаментом для дальнейшего формирования личности ученика.

Когда говорят, что Россия — многоконфессиональная страна, то это просто отговорки. В России более ста национальностей. Но никто не спорит, что русский язык необходимо изучать, независимо от региона. Так и православие. Это стержень общества. Безусловно, не нужно навязывать веру представителям других религий. Но дать и им знание — это долг структур образования.

Я сама читаю Библию и хочу, чтобы мой сын не просто ее прочитал, а разобрал написанное с грамотным, понимающим наставником. Если с тем, что написано в этой великой Книге, будут осознанно знакомиться все дети, то, несомненно, всеобщая агрессия если и не исчезнет, то хотя бы снизится.

Источник

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *