В Германии к юбилею Победы открылась выставка Геннадия Доброва: портреты советских инвалидов ВОВ. По словам организаторов, ее цель – показать гибельность и пагубность любых войн, как для побежденных, так и для победителей.
Художник Геннадий Добров
Художник Геннадий Добров посвятил свою жизнь «состраданию через искусство»: он рисовал жертв, инвалидов, ветеранов войн. Поехать на Валаам в крупнейший дом инвалидов и написать там свою первую серию «Автографы войны» ему подсказал педагог в Суриковском училище: «Нужно найти тему, которая потрясет общество». На остров Добров поехал тайком и жил там три месяца.
— С первого знакомства я заметила, что его глаза всегда тянулись к несчастным, униженным и оскорблённым, — говорит вдова художника Людмила Доброва. — Для него понятия добра и зла никогда не были отвлечёнными.
Посетив впервые Афганистан, увидев его беды, он навсегда полюбил афганцев за их чистоту души, доверчивость и глубокую религиозность. Потом через несколько лет побывал на Западе, увидел остатки концлагерей и содрогнулся от ужаса, поняв, через что прошла «благополучная Европа». Он испытывал сочувствие ко всему страдающему миру.
Он много ездил по стране в подобные дома инвалидов: от Бахчисарая до Сахалина. Сейчас все эти картины объединены в цикл «Листы скорби».
В доме-интернате сибирского села Такмык Омской области живёт русский солдат Алексей Курганов. Фронтовыми дорогами он прошагал от Москвы до Венгрии и там был тяжело ранен: лишился ног.
Первые шесть лет рисунки стояли у него в мастерской лицом к стене. «Секретари из Союза художников пришли ко мне в мастерскую, посмотрели работы и сказали, что я фашист, наслаждаюсь видом чужих страданий, — рассказывал художник в одном из интервью. – И что пока они у власти, никакой выставки мне не видать. Я сел в кресло и три часа не мог пошевелиться, думал, у меня разорвется сердце. Это был самый страшный день в жизни».
Никто ничего не знает о жизни этого человека. В результате тяжелейшего ранения он потерял руки и ноги, лишился речи и слуха. Война оставила ему только возможность видеть. Рисунок сделан в 1974 году в психиатрическом отделении дома-интерната на острове Валаам.
Выставка под названием «Реквием» в немецком городе Геттингене будет работать до 31 мая. Ее открывала Людмила Доброва. На выставке покажут фотокопии: оригиналы картин хранятся в государственных музеях России и Германии.
— Тема выставки гораздо шире, чем Великая Отечественная война и взаимоотношения России и Германии. Ее смысл – «искусство против войны». Это такой философский цикл о жертвах всех войн, а не только Второй мировой, — рассказала НЕИНВАЛИД.РУ Марина Тимофеева, организатор выставки в Германии.
Рядовой 712 стрелковой бригады Гусельников Михаил Тимофеевич воевал на Ленинградском фронте. Ранен в позвоночник 28 января 1943 года. С тех пор он прикован болезнью к постели.
Пехотинец Амбаров Александр Васильевич – бессмертный русский солдат. Дважды засыпанный землёй после налётов фашистских самолётов на Невскую Дубровку улыбается, услышав слова командира: «Амбаров, ты жив?» — «Жив, жив». Так переговаривались русские герои, защищая подступы к Ленинграду.
Выжили. Выстояли. Победили. Потому что защищали свою Родину, свою страну, свои родные края.
Жительница дома-интерната посёлка Ноглики на севере острова Сахалин Полина Кирилова часто с горечью говорит: «Неужели я должна жить без рук только лишь потому, что какому-то негодяю захотелось попасть в Историю».
Никто ничего не знает о жизни этого человека. В результате тяжелейшего ранения он потерял руки и ноги, лишился речи и слуха. Война оставила ему только возможность видеть. Рисунок сделан в 1974 году в психиатрическом отделении дома-интерната на острове Валаам.
Фронтовая радистка Юлия Степановна Еманова:
«Зачем мне выпало на долю пережить своих друзей-сталинградцев…».
В доме-интернате сибирского села Такмык Омской области живёт русский солдат Алексей Курганов. Фронтовыми дорогами он прошагал от Москвы до Венгрии и там был тяжело ранен: лишился ног.
Медленно движутся пальцы по поверхности медалей на груди Ивана Забары. Вот они нащупали медаль «За оборону Сталинграда». «Там был ад, но мы выстояли», — сказал солдат. И его словно высеченное из камня лицо, сжатые губы, ослеплённые пламенем глаза подтверждают эти скупые и гордые слова.
Предупреждения безумного нищего Ванечки обретают силу проклятий пророка, которым сделала этого простого человека мировая война.
Михаил Семёнович Казанков. «Всё было в жизни», — сказал старый воин художнику.
Рисунок сделан в доме для душевнобольных под Москвой. Потрясения военных лет лишили рассудка эту женщину, прижимающую к себе детские игрушки, которые она принимает за своих потерянных детей.
Сергей Герасимович Балабанчиков.
Его страшная судьба – цена нашего счастья
Есть у этой женщины имя – Нюра, и фамилия – Иванова. Нет только лица. В руках она держит маску, сделанную по довоенной фотографии, запечатлевшей её молодой.
Когда художник рисовал её, из-под марлевой салфетки на её лице, вдруг полились звуки старинной русской песни «То не ветер ветку клонит», совершенно не похожие на бодрый мотив, часто передающийся по радио. На удивлённый вопрос художника Нюра сказала, что так грустно, торжественно и скорбно поют эту песню в глухих деревнях.
Потом она спела песню «Липа вековая». И опять прибавила последний куплет, которого не было ни в одном сборнике русских народных песен. Он был о смерти двоих влюблённых. В тишине комнаты вдруг послышались всхлипывания.
«Что это такое?» — «Это мои слёзы, которые я глотаю», — ответила Нюра.
Когда через некоторое время художник приехал к ней в гости из Москвы с подарками, в интернате ему сказали, что Нюра умерла. Маску положили ей в гроб.
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?ma…
искала это художника
и
не смогла найти
хотела бы его портреты к моему произведению ….
http://www.gennady-dobrov.ru