Булат Сафин: СДЕЛАННЫЙ ИЗ СТАЛИ

СДЕЛАННЫЙ ИЗ СТАЛИ

Так можно перевести его имя: Булат

     Он молод — ему 25 лет, успешен — совсем недавно безупречно сдал квалификационный экзамен на присвоение звания адвоката, полон грандиозных планов и надежд. И еще — он инвалид. Полностью незрячий. Встречая таких на улицах, мы думаем, что он шагу без чужой поддержки не может сделать и потому обречен на жалкое существование. Уфимец Булат Сафин всей своей судьбой опровергает сложившийся стереотип.

ВЫПАЛ ИЗ ЖИЗНИ

До 11 лет он жил, как многие мальчишки: учился в школе, гонял мяч во дворе, читал, занимался в лыжной секции. Их трое братьев: Тагир на год старше (юрист), Джалиль на шесть лет младше (студент вуза). Отец, Анвар Тагирович, возглавлявший ЭКЦ при МВД РБ, практически все время отдавал службе. Мама Раиля Замановна — учительница. «Ей можно памятник поставить, — улыбается Булат, — мы ютились в однокомнатной квартире, и именно на ее плечи лег основной груз воспитания нас, троих мальчишек». Позже отец на работе получил добро на расширение жилья: семья въехала в четырехкомнатную квартиру. В первое время было так непривычно, что большую часть времени проводили все вместе в одной из комнат: С другой стороны, по признанию Булата, это стало стрессовым отрезком судьбы: «Новая школа, где я впервые попал в круг детей состоятельных родителей: У меня ушло достаточно много времени и сил на самоутверждение».

В новогоднюю ночь шестиклассник Булат с соседями-мальчишками наблюдал у себя во дворе за фейерверками. Одна из петард вдруг круто изменила свой курс, метнувшись к Булату, и — взорвалась прямо перед его лицом. Хорошо, что дома оказался сосед-автомобилист: родители Булата бросились к нему за помощью, он согласился отвезти мальчика в глазной институт. Врач четыре часа боролся за жизнь маленького пациента. Именно той новогодней ночью судьба Булата Сафина сделала крутой поворот: два месяца он провел в больнице, превозмогая боль, страхи, слабость, отчаяние. Как он сам констатировал: «Выпал из жизни на это время». Потом было детское отделение глазной больницы, спустя какое-то время — госпитализация в Центре Эрнста Мулдашева. «До сего дня мы благодарны сотрудникам Центра, — говорит Раиля Замановна, — беда ударила по всей семье. Мы просто были в шоке, а там нам вернули веру в жизнь — оказали огромную психологическую поддержку!» Каково было юному пациенту — знал, пожалуй, только он сам. Многие часы наркоза, тяжелые уколы, перевязки: И все же неокрепший еще организм справился с такой нагрузкой. Немалую роль, конечно, сыграл характер Булата. Врачи, например, до сих пор вспоминают, как мальчик рассказывал анекдоты, пока ему делали уколы под глаза. Пришел в себя Булат только в деревне, куда семья, как обычно, поехала летом. А в сентябре он пошел в школу. Снова в шестой класс. Только не в гимназию, а в школу-интернат для слабовидящих и незрячих детей. Этот год сам Булат до сих пор считает чуть ли не потерянным: программу он знал вперед, ему было скучновато. Правда, появилось новое в его жизни — следовало освоить рельефно-точечный шрифт Брайля. Считалось, что для этого потребуется около года времени. Булат же довольно сносно применял его уже через два месяца. Свободное время подросток заполнял чтением. Он записался в библиотеку для слепых и «проглотил» практически всю фантастику. Я не могла не задать вопрос: мучило ли Булата его вдруг так резко сменившееся положение? Он помолчал немного, потом сказал: «12 лет — возраст достаточно юный, и особых душевных страданий я, кажется, не испытывал. Не осознавал тогда всех последствий. А вот с течением времени, ближе к окончанию школы: Сидение за книгами уже не удовлетворяло меня. Хотелось, скажем, погонять в футбол с друзьями: Но о занятиях спортом в то время и речи быть не могло». Что же помогало? Самоутверждение в учебе. Булат не давал себе спуску: он оставался лучшим учеником в классе. После окончания 9-го родители предложили ему перейти: в обычную школу. Он согласился. Почему? «Во-первых, я почувствовал, что объем знаний для меня в школе-интернате, действительно, недостаточен. Во-вторых, к тому времени я уже понял, что нужно вливаться в общество, а не «вариться» в замкнутой касте». Очень рано он скорректировал сам себя. Несчастье с взорвавшейся петардой тому стало причиной, или уж сам характер его таков, но, по словам Булата, он никогда не ставит далеких целей. И, только добившись покорения одной вершины, переходит к другой. Так сформировалась очередная цель: закончить школу с золотой медалью. Получив ее, он наметил себе следующую высоту: поступить в вуз. В обычной средней школе поначалу и ученики, и учителя не знали, как воспринимать парня-инвалида. «Я чувствовал их недоумение», — признается Булат. Но класс попался хороший. Причем легче наладить контакт оказалось с девочками. «Они гибче», — так он поясняет. Еще не закончилась первая четверть, а уже все одноклассники поняли, что Булат — личность незаурядная. «Заметили, что я неплохо соображаю», — шутит он. К нему постоянно обращались за помощью по всем предметам. К тому же и в общении он всегда был прост, открыт, добродушен. Кому же это не импонирует? Золотая медаль за окончание школы стала логическим завершением детства. Теперь следовало выбрать — в каком направлении двигаться дальше. Я поинтересовалась: почему именно юридическое поприще? И Булат рассказал, что еще в раннем детстве увлекался детскими детективами. Параллельно с этим шло увлечение конструированием, проектированием. «Но я рассудил: мой физический недостаток не позволит полноценно заниматься этим. И — выбрал право».

ЦИВИЛИЗАЦИЯ — НЕ ДЛЯ ИНВАЛИДОВ?

Нет, Булат никогда не поддавался унынию и отчаянию. В старших классах, когда учебная нагрузка, казалось бы, и без того увеличилась, он еще записался в музыкальную школу по классу игры на гитаре. Правда, поступив в вуз, эти занятия решил бросить: «Дрянную музыку я не люблю, а на основательное обучение времени, к сожалению, не осталось». Студенческая жизнь поглотила его целиком. Успешной учебе нисколько не мешало участие в самых разных мероприятиях. Булат стал главным редактором студенческой газеты Института права БГУ, был постоянным посетителем популярного в то время молодежного клуба «Че», ходил с друзьями в походы на Иремель, успевал безупречно выполнять обязанности юриста-консультанта в общественной организации «Юридическая клиника помощи малоимущим». На одном из студенческих мероприятий он познакомился с парнем из Германии — Фабианом, который к тому времени уже работал программистом. Фабиан — зрячий, как, впрочем, и большинство друзей Булата. И ему, похоже, очень интересно общаться с незрячим юношей-юристом, поскольку они ведут довольно оживленную переписку, а когда встречаются — ходят на концерты, просто гуляют по городу. Надо заметить, что Фабиан — не единственный иностранный друг. Минувшей осенью Булат четыре месяца жил в Бельгии и, конечно, завязал там еще немало дружеских связей.

В Европе существует программа «Молодежь в действии». Это программа Европейской Комиссии, которaя поддерживает межкультурное общение и молодёжное сотрудничество. В рамках этой программы есть подпрограмма «European Voluntary Service», по которой в качестве волонтера и работал Булат. Кстати, в тот год единственный волонтер-инвалид из России. «Меня поселили на первом этаже небольшого домика, на втором жили две девушки-румынки: одна тоже незрячая, другая слабовидящая, — вспоминает он, — проживание было бесплатным, еду готовили сами. Выдавали нам по 300 евро в месяц на питание, но я столько не съедал, поэтому на сэкономленные деньги смог купить велосипед-тандем». Здесь Булат познакомился с ребятами из Турции, Испании, Италии и других стран. Работая в международной организации «VIEWS», он помогал организовывать культурно-массовые мероприятия с участием инвалидов и подготавливать документацию на международную перерегистрацию. И здесь же Булат понял, что такое «цивилизованный сервис для инвалидов». Именно так он там, за кордоном, и называется. Например, собрался парень ехать в Амстердам — позвонил на железнодорожный вокзал, предупредил. Когда подъехал — его уже ожидал и встретил сотрудник вокзала, который проводил и усадил его в зале ожидания. Когда поезд подошел, Булата вновь проводили и усадили. По прибытии на железнодорожном вокзале в Амстердаме его также встречал сотрудник. «Увы — у нас такого на авто- и железнодорожных вокзалах пока нет», — констатировал он. Второе: места строительных работ зачастую не огораживаются. Третье: на пешеходном переходе невозможно дождаться, чтобы автомобилист тебя пропустил. Как-то уже на подходе к своему дому Булат переходил на светофоре дорогу в районе улицы Ибрагимова. И хотя он шел на зеленый свет, машина понеслась прямо на него. Поспешно отступив, парень не удержался на краю строительной траншеи и рухнул вниз, сильно поранив ногу какой-то железкой. «Ладно, хоть не головой на нее попал, а ногой», — грустно усмехается. Четвертое, что удручает незрячих соотечественников — совершенно неприспособленные трости. А пятое — продавцы-консультанты. Из нашей беседы я уже поняла, что Булат абсолютно самостоятелен. И только вопрос — как он затаривается продуктами один? — вертелся у меня на языке. Оказалось, что поход в магазин — вполне обычное дело. Вот только продавцов-консультантов невозможно дозваться:
Больше десяти лет назад, когда 12-летнему Булату потребовалась помощь, то в транспорте и других общественных местах его часто сопровождал младший, тогда еще 6-летний, братишка Джалиль. И если родственники и друзья оказывали неоценимую моральную поддержку подростку, то на улице малыш видел в лучшем случае безразличное отношение окружающих к его брату. Похоже, за прошедшие годы мало что изменилось:

«МЕЧТЫ — ЭТО УЖЕ ПОСЛЕ ЦЕЛЕЙ:»

Очередная цель — красный диплом за окончание юридического факультета — была достигнута. Следующая тоже намечена: работать юристом. Правда, Булат еще не определился, каким именно. Возникшая ситуация подсказала. Он рассылал свои резюме в различные организации, его много куда приглашали. Тогда он посылал маленькое письмецо, в котором сообщал, что является инвалидом по зрению, но это никоим образом не скажется на его профессиональных обязанностях. Увы: Ему сразу же отказывали. «Большой минус работодателям, да и, собственно, всем остальным, которые считают, что незрячий или человек со слабым зрением менее работоспособен, — говорит Булат. — После этих отказов я решил, что буду сам себе хозяин, и утвердился во мнении — быть адвокатом. Моя огромная благодарность — председателю одной из уфимских коллегий адвокатов Ильгаму Накибовичу Муратову. Именно он поверил в меня, взял стажером, тепло принял и поддерживал». Теперь Булат работает самостоятельно. Сейчас у него в производстве два уголовных и одно гражданское дело, а кроме этого постоянно идут люди за консультациями. Параллельно он учится в аспирантуре, куда поступил, выдержав серьезный конкурс.

Тяжело ли молодому, жизнерадостному парню жить в полной темноте? «Иногда бывает обидно, — признается он, — например, на море или где-нибудь в походе на сплаве, когда ребята восхищенно восклицают: «Красота какая!» Но я привык убивать эту мысль на корню, иначе это ни к чему хорошему не приведет. И потом: ведь остались другие органы чувств. Я, например, концентрируюсь на звуках — журчании и плеске волн, звуке ветра:» Цели целями, а вот как с мечтами? «Мечты — это уже после целей, — улыбнулся Булат. — Да, я мечтаю. Накопить на собственное жилье. Только тогда можно будет позволить себе мечтать о семье, детях. А еще хочется побывать в Майами: никогда не был на океане, хочу прокатиться на океанской волне! Но на первом плане все равно — цели. Ежедневная: добросовестная работа, чтобы доказать людям — незрячий человек может работать не только так же, как все, но еще и лучше других». Не было у Булата никогда суицидальных мыслей. Он считает так: «Я обязан родителям жизнью, за что же они-то и близкие мне люди должны страдать? Если нет смысла жить ради собственного удовольствия — надо жить хотя бы для того, чтобы окружающим не было плохо от твоей смерти. Надо жить!» Не мешало бы нам всем повторять себе эту фразу почаще:

Анжелика ГИЗАТУЛЛИНА.

Источник http://versia.bashinform.ru

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *