Что имел за плечами восемнадцатилетний комвзвода, когда в 1924-м после ранения был подчистую уволен из армии? Несколько классов гимназии. Опыт работы конюхом, помощником шофера, матросом на шхуне. Прошел всеобуч. Воевал пулеметчиком, дорос до командира взвода и сам обучал чоновцев стрельбе из ручного пулемета Льюиса.
В самом начале жизненного пути, на взлете, Михаил получает тяжелейший удар. Случайная пуля во время схватки с бандитами, ранение в голову и… ослеп полностью на оба глаза, ослеп бесповоротно. Тогда для молодого парня это было хуже смерти. Он считал, что жизнь продолжается, но сам-то он вычеркнут из этой жизни. На что она теперь ему, лишенная смысла, ярких тонов и радужных планов! Кому нужно одиночество и прозябание?
Друзья пробуют помочь, собирают деньги на лечение. Михаил едет из Очамчиры в Сухуми, в республиканскую больницу. Однако врачи бессильны. Следует поездка в Москву. В самой известной на то время Алексеевской глазной клинике специалисты выносят беспощадный приговор. Потом были инвалидный распределитель и направление в Киев. Комиссия решила «в целях разгрузки Москвы» отправить Марголина по месту рождения. Михаил действительно родился в Киеве в январе 1906 года, но не жил там, если не считать двух лет во время Гражданской войны.
«В Киеве мне помогли высадиться из вагона, – вспоминал позже Михаил Владимирович. –Поезд, громыхнув буферами, тронулся дальше, а я остался на платформе один, среди чужих людей. Раздумывать было нечего. Киевский вокзал я помнил хорошо, как, впрочем, и сам город, с которым было связано много воспоминаний, особенно по девятнадцатому году. И я пошел, ориентируясь по памяти и на слух, поводя перед собой легкой бамбуковой тростью, которую вырезали мне сухумские друзья.
Передо мной была вокзальная площадь. Я ее знал и был уверен, что перейду, не сбившись с направления. Двинулся осторожно, ощупывая дорогу тростью и пропуская перед собой ломовиков и машины. Вот остановка, звенит трамвай. Кто-то спрашивает соседа: «Кажется, второй?» «Да, идет на Крещатик, до площади Коминтерна». Больше мне ничего не надо. Забираюсь в вагон, еду и кажется, будто вижу знакомые остановки…»
Вскоре он был уже в горисполкоме. Михаил поразился тому, как ловко добрался туда, а еще более восхитился собой, когда самостоятельно нашел инвалидный городок (тот находился в Киево-Печерской лавре), куда его устроили. Летом 1925-го ему предлагают отправиться в Харьков на курсы массажа и врачебной гимнастики при Наркомате социального обеспечения. Михаил соглашается без раздумья, хотя не имел понятия, что это за штука – массаж, медицина его никогда не увлекала. Но надо браться за дело, не сидеть же сложа руки. И вот курсы массажистов позади, впереди – работа. Полтора года «новой» жизни снимают мучительные сомнения. Приходит вера в свои силы, Михаил понимает, что и такой, какой есть, он нужен людям. Казалось бы, трудись спокойно и живи в крупном городе, но неуемной душе будущего конструктора этого оказывается мало.
В 1926-м Марголин перебирается в Москву, где уже поселилась его семья, и с головой окунается в общественную работу. По его инициативе и при поддержке оргбюро Осоавиахима в Центральном доме комсомола организуется военный кабинет, начальником которого его самого и назначили. Марголин проводит там занятия, военные игры. С открытыми, но незрячими глазами учит молодых людей разбирать и собирать находившиеся на вооружении Красной Армии средства индивидуальной защиты, стрелковое оружие.
Не обходилось и без забавных эпизодов. Однажды Михаил объяснял комсомольцам устройство противогаза и правила обращения с ним. Надев маску, он продолжал беседу. Заученным движением снял ее с лица и был оглушен дружным хохотом. Оказалось, маска внутри была покрыта чем-то вроде графита, и он превратился на время в «негра».
Михаил так тесно сотрудничает с Осоавиахимом Замоскворечья, что его вскоре избирают в состав районного оргбюро в качестве представителя райкома комсомола. С тех пор и началась для будущего оружейника официальная жизнь в оборонной организации.
7 ноября 1928 года Михаил Марголин идет во главе комсомольского батальона Замоскворечья по Красной площади и, будучи слепым, проводит роты, ни разу не сбившись, парадным маршем. Представьте себе такое!
Вспоминая то время, Михаил Владимирович обмолвился однажды, что не представлял бы себя военным организатором, если бы сам не разбирался в военной технике и оружии. И, понимая это, старался использовать все мыслимые возможности, чтобы изучать военно-технические новинки, расширять и углублять военные знания. Пулемет системы Дегтярева, к примеру, Марголин впервые освоил на выставке в ЦДКА. К тому времени он уже знал все пулеметы, состоявшие на вооружении Красной Армии, многие иностранные образцы.
Правомерен вопрос: как же Марголин, слепой, изучал оружие и военную технику? Зрение пропало, но оставалось осязание, которым ему приходилось, насколько это возможно, компенсировать утрату. Он не мог похвастаться тонким осязанием, каким обладают люди, слепые от рождения. Но у него было другое свойство, помогавшее быстро и основательно познавать попадавшее в руки оружие, –сильное зрительное воображение и зрительная память.
Просто подержать в руках пулемет Дегтярева, конечно, интересно, но это никак не могло удовлетворить его жадного стремления постичь новую систему полностью. И он с помощью друзей разбирает пулемет до последнего винтика, скрупулезно исследует пальцами узлы и механизмы, прослеживает их работу, а затем собирает пулемет. Все это Марголин проделывает до тех пор, пока не запоминает всех тонкостей так, как если бы он рассматривал оружие зрячими глазами. Фантастика? Отчасти. Такой уж Марголин был закалки. А еще огромнейшего трудолюбия. Преодолевая непреодолимое, он со временем сам становится конструктором оружия. Вот как об этом он вспоминал много лет спустя. «Как удалось справляться с такой нагрузкой? – рассуждал на склоне лет Михаил Владимирович. – Иные ищут ответа в какой-то одаренности. Дело вовсе не в этом. Передо мной была совершенно ясная и отвечающая моим убеждениям, моему мировоззрению цель, и я со всей силой, со всем упорством добивался ее осуществления. Цель была в том, чтобы принести больше пользы Родине на конкретном участке –в оборонной работе. Я и мои сверстники, комсомольцы двадцатых годов, были воодушевлены идеей защиты социалистического Отечества. Несчастье помешало мне стать красным командиром. Но если не мог быть в рядах славной Красной Армии, то можно принести пользу на работе в комсомоле, в Осоавиахиме, работать и жить в полную мощь человеческих сил, не допуская ни малейшей скидки на инвалидность».
И вновь неуемный поиск. Теперь уже на главном направлении. Конструкторская работа, стрелковое оружие становятся смыслом его жизни, самой жизнью.
«Много сил и изобретательности уходило на то, чтобы найти способ объясняться с чертежниками и рабочими, – вспоминал Михаил Марголин. – Словами трудно, а иной раз вообще невозможно рассказать об устройстве, о принципе действия задуманного механизма, особенно если техническая идея нова и непривычна. Вначале я пользовался скульптурным способом. Лепил детали, целые узлы, модели и макеты из пластилина, позднее из воска. Однако этот способ меня не удовлетворял, и я перешел к моделированию из дерева, металла, пластмассы, словом, из таких материалов, которые позволяли и передать изображение, и демонстрировать механизм в действии.
Часто приходилось довольствоваться схематическими моделями – все лучше, чем объяснять на словах или, как говорят, на пальцах. Бывало, в голове все уложилось хорошо, расчет в уме сделан полностью, а объяснение не дается. И вот диктуешь чертежнику как бы по складам: линия такая-то по вертикали столько-то миллиметров, линия под углом таким-то столько-то миллиметров, радиусом таким-то дуга на столько-то градусов и т.д. Способ диктанта применял я и со слесарями в цехе, если трудно было подготовить чертеж. Диктовал прямо, как говорится, на станок, правда, это бывало редко…»
И вот первая переделанная винтовка. Она была самозарядной с переводом на автоматический огонь. Десять патронов укладывались в приставной магазин, как у пистолета.
Март 1934-го… Поздний вечер. Через пустынные комнаты и коридоры Центрального совета Осоавиахима идет человек с тростью. Он временами останавливается, словно угадывая, как ему разобраться в лабиринте помещений. Это Михаил Марголин приехал показать действующую модель винтовки своей системы, изготовленной в фабзавуче имени Орджоникидзе, председателю ЦС Осоавиахима Роберту Эйдеману.
Тот встречает посетителя с большим вниманием, он поражен: слепой изобретатель, увлеченный «малокалиберкой», разработал новую модель самозарядной винтовки. «Вот ведь как получается, – говорит он. –Знаю вас довольно давно по работе в Центральном совете, считал неплохим организатором, но никогда в голову не приходило, что вы, оказывается, еще и конструктор. Как вам это удается?»
Вскоре после этой встречи Марголин вместе с работником Осоавиахима Захарьевым едет на завод к знаменитому оружейнику Василию Дегтяреву. Одновременно Эйдеман просит специалистов Главного артиллерийского управления разрешить Марголину поработать в «стенах» научно-исследовательского полигона. Он трудится там несколько месяцев. Рождается новый образец оружия.
Малокалиберная винтовка получилась настолько удачной, что, по заключению специалистов полигона, на ней можно было испытывать качество патронов, включая и иностранные. Но судьба ее складывается несчастливо. Хвалили все, а брать никто не хотел. Некоторые эксперты считали, что самозарядная, тем более автоматическая, винтовка для спорта ни к чему и приведет только к излишнему расходу патронов. Так и пролежала она до самой войны среди экспонатов выставки осоавиахимовской испытательной стрелковой станции в Вешняках под Москвой. А тем временем появились более простые и дешевые системы малокалиберных самозарядных винтовок.
Михаил не отчаивается. Работая в цехах Центральных экспериментальных мастерских Осоавиахима, он создает четыре свои малокалиберные системы: самозарядный малокалиберный пистолет, однозарядный тренировочный пистолет калибра 4,5 мм, малокалиберный образец пулемета Дегтярева для обучения стрельбе без расходования боевых патронов и мелкокалиберный карабин.
Современники Михаила Владимировича поражались его мужеству, силе воли, результативности его работы. И еще одним восхищал слепой конструктор: он научился стрелять – на звук.
«Вспоминая Михаила Владимировича Марголина, – отмечает выдающийся конструктор ХХ века Михаил Калашников, – я думаю, какой же силой воли, страстностью и преданностью делу надо обладать, чтобы переступить через «не могу» и заниматься работой, выполнять такие обязанности, взвалить на себя такой груз ответственности, какой не всякому зрячему по плечу! Марголин почти никогда не рассказывал о том, сколько неудач довелось ему пережить на тернистом пути конструирования, сколько обидного недоверия пришлось перенести от чинуш, отвергавших саму возможность слепого изобретателя творить, созидать».
В Великую Отечественную заниматься спортивным оружием Михаилу Марголину приходится урывками. Он – начальник ПВО жилого сектора. Воздушные тревоги начались во второй половине июля 1941-го.
Однажды к столице прорвались несколько немецких бомбардировщиков. В бомбоубежище собрались 120 человек, в том числе жена Михаила с трехлетним сынишкой Сережей. И вот две фугаски попадают в соседний дом, начинается пожар. Марголин выводит людей в безопасное место и организует тушение пожара. После эвакуации в Сибирь он работает на военной базе, на заводе и, наконец, в конструкторском бюро артиллерийского арсенала. Его главный подвиг был впереди.
После войны Михаил продолжает творить спортивное оружие. Уже в 1946-м изготавливается целая серия малокалиберных пистолетов Марголина, переделанных, как и 10 лет назад, из боевых пистолетов Токарева образца 1933 года. Они сильно отличались от своих предшественников. И все же Марголин не удовлетворен. Он твердо решает: пора кончать с переделочными конструкциями. И ставит перед собой задачу: создать простой, удобный в обращении пистолет с высокой кучностью боя.
Опять напряженная работа. Механизм и ствол, подача патронов и сам выстрел – все получилось, как задумано. А вот прицел?
Михаила осенило в трамвае, когда он ехал на работу. Вдруг в голове с поразительной ясностью возникла совершенно готовая и собранная система. Все основание, сам прицел с механизмом горизонтальных поправок и даже размеры – все в мельчайших подробностях. Марголин еле дождался остановки. Вдруг схема исчезнет из памяти? Чуть не бегом помчался в экспериментальный цех. Ему повезло. Свободным оказался хороший слесарь – Евгений Федоров. Вскоре пистолет был готов. Прицел был установлен на основание, намертво закреплен на рамке пистолета, по которой свободно двигался затвор. Заводские шутники прозвали это основание прицела «красными воротами», потому что под ним ходит открытый затвор, ни за что не задевая. Через несколько дней пистолет был испытан в тире, кучность удовлетворила стреляющих. И он «пошел по рукам». Начальник Главного артиллерийского управления генерал-полковник И.И.Волкотрубенко, держа новую модель в руках, сказал: «Поймал-таки жар-птицу Марголин!»
Вот утверждены технические требования к спортивному пистолету, и заказ отправлен на завод – в Ижевск. Первая опытная партия – пять экземпляров – была готова в самом конце 1947 года и успешно прошла заводские и полигонные испытания. Пистолет получил официальное наименование – «самозарядный спортивный пистолет калибра 5,6 мм конструкции Марголина». Это произошло осенью 1948 года. Тогда же Михаил Владимирович получил авторское свидетельство.
СПРАВКА: «Марголин МЦ» – самозарядный спортивный пистолет. Общая длина – 310 мм. Ствол – нарезной, 160 мм. Калибр – 5,6 мм. Масса без патронов – 1.180 г. Патрон – 22ЛР. Магазин – сменный, коробчатый, на 6 патронов.
С 1949-го все чаще стали говорить: «Стрелял из «марголина». Самого Михаила Владимировича коробило это выражение, но вскоре он к этому привык. Стало так: Марголин – это человек и пистолет.
А оружейник продолжает творить. Он конструирует матчевый малокалиберный пистолет. Правда, провозился с моделью долго, и его опережает один из друзей – Ефим Хайдуров, заканчивавший тогда Бауманский институт, его ТОЗ-35 сегодня широко известен в спортивном мире. Получив под начало небольшое конструкторское бюро в Тушино при научно-исследовательской стрелковой станции ДОСААФ, Михаил осуществляет несколько интересных работ. Создает однозарядный пистолет «Заря» для начинающих. Впрочем, на нем тренировались и многие спортсмены-разрядники. А затем из-под его рук выходит духовой пистолет МГ-60, который много лет потом «работал» в различных тирах.
Прошло время, и Михаил Владимирович с женой Кирой Ивановной справили в семейном кругу десятилетие спортивного «марголина». А вскоре славный юбилей отпраздновали еще раз – на первенстве мира по стрельбе, которое проводилось осенью 1958-го в Москве. Марголин впервые присутствовал на столь крупном соревновании, и чувство сопричастности было особенно острым.
На чемпионат собрались сильнейшие спортсмены планеты. Вот переводчик представляет Марголину чемпиона США Гарольда Беннера. Тот просит оценить пистолет, из которого ему предстоит стрелять.
– Изготовлен прекрасно, – говорит Михаил Владимирович, – но система, по-моему, не очень хороша, пожалуй, устарела. В сущности это тот же кольт, немного модернизированный, и он от этого не выиграл… Мы этого уже давно не делаем… И все же пожелаю вам успеха.
Стрельбы подтвердили правоту Марголина. Лучших результатов добились советские спортсмены – Александр Крапотин и Александр Забелин. Поединок между ними должен был определить победителя. Напряжение такое, что словами не передать. Но вот объявлен результат. Победил Александр Крапотин. Счастливый и разгоряченный, новый чемпион мира бросился к Михаилу Марголину. Они крепко обнялись и расцеловались. То были мгновения полного счастья.
Время неумолимо… Нет в живых легендарного конструктора, но имя его так же популярно, как и при жизни. Впрочем, может ли быть по-другому?!
Спортивный малокалиберный пистолет Марголина калибра 5,6 мм с 1960-х годов является классическим как для спортивной работы в секциях, так и для участия в соревнованиях любых уровней. Ведущие спортсмены СССР и России несколько десятилетий подряд успешно защищали честь нашей страны, выполняя упражнения из этого пистолета.
Марголин… Сегодня это слово олицетворяет и выдающего конструктора, и выдающуюся модель спортивного пистолета. А еще – мужество, силу духа, постоянную нацеленность на решение сверхзадач. Когда вы услышите фразу: «Я стрелял из «марголина», вспомните человека-бойца, вспомните талантливейшего оружейника-подвижника, вспомните соотечественника с большой буквы.
-
-
Михаил Иванович Суворов : Свет поэзии
Михаил Иванович Суворов родился 24 февраля 1930 го.. Читать далее+ -
Михаил Шляпников (Michael Shlyapnikov): Человек-антикризис
Никакой кризис не страшен, если у вас крепкая семь.. Читать далее+ -
Михаил Оюн. Неограниченные возможности
Паралимпийские игры – международные спортивные сор.. Читать далее+
Похожие статьи