Мария Капинос (Maria Kapinos): Мастерица на обе… ноги

Родившись без рук, Мария Капинос стала белошвейкой

…Мария Дмитриевна открыла нам дверь одним пальцем — это все, что дала ей природа вместо обеих рук. От плеча на месте правой руки — мизинец с перстеньком. Радушно встретила, пригласила в свою уютную квартиру. В комнате у нее чистота, порядочек, по всему чувствуется — Мария Дмитриевна большая аккуратистка. В углу стоит швейная машинка, табуретка и большая настольная лампа. Никаких дополнительных приспособлений, все, как у обычного человека.

— Да я и есть самая обычная, — улыбается Мария, — мне никакая помощь не нужна. Сама картошку чищу, сама стираю, убираю в квартире, шью вот всю свою жизнь — и все-все делаю ногами. Они у меня вместо рук. Я вам так скажу: иногда какой-то физический недостаток может просто сломать человека. Уши лопоухие, нос крючком — и все, жизнь не удалась, хоть в петлю лезь. А вот у меня рук нет, но я никогда не чувствовала себя ущербной. Все в моей жизни устроилось так, как мне в молодости мечталось. Хорошая работа, уважение людей, любовь — все было.

О том, что Мария способна к любому труду, родители заметили, когда ей исполнилось 4 года. Малышка стала проявлять интерес к швейному делу, глядя, как в руках у няни отрезы ткани превращаются в юбки и платья. К восьми годам на зависть подружкам девочка одела всех своих кукол.

Мария Дмитриевна подходит к своей швейной машинке, поправляет лампу так, чтобы свет падал точно на рабочий стол.

— Это кормилица моя, — говорит она, — Однажды отец принес в дом обыкновенную, подольскую машинку, сказал: «Шей, дочка, и без куска хлеба не останешься!» Мне тогда лет двадцать было, так что мы с ней, почитай, ровесницы. Строчу я уже тридцать два года. Ох, как много за это время перешила я кофточек да платьев!

Об удивительной портнихе узнавали по «сарафанному радио». Ее постоянными клиентами стали врачи и учителя всего района. Работы было так много, что мастерица строчила день и ночь. Даже когда началась война, не перестала стучать ее машинка.

Не обстоятельства распорядились судьбой этой женщины, она сама ее сделала.

— В сорок пятом, перед самой Победой, меня отправили в Таганрогский дом инвалидов, — рассказывает Мария Дмитриевна. — Казалось, можно успокоиться, сесть на казенные харчи. Но я и там времени понапрасну не тратила. За нашим забором было ремесленное училище, там я продолжала обучаться своей профессии. Так понемножку я и оттачивала ремесло.

Все вышло, как предсказывал отец: на хлеб я себе в любое время зарабатывала.

Мария Дмитриевна — инвалид первой группы. Однако она далека от таких понятий, как «реабилитация», «интеграция и адаптация инвалидов». Да и не вяжутся эти понятия с человеком физически независимым и экономически самостоятельным.

— Я не только на дому работала. Одна моя заказчица помогла мне устроиться на предприятие. Как-то раз я сшила мужскую сорочку, а через три дня пришла клиентка, развернула ее и спросила: «Это ваше изделие?» Она, оказывается, была начальником пошивочного цеха и, оценив мою работу, пригласила к себе на фабрику для пошива образцов. Предложение очень меня обрадовало, но было одно препятствие. По юридическим требованиям нужна была трудовая рекомендация.

Однако медико-социологическая экспертиза запрещает оформлять трудовую рекомендацию ВТЭК инвалидам 1-й группы.

Руководитель предприятия не потребовал от Марии никаких документов, так хороша была ее работа. Однако Мария все же задалась целью их получить.

— Пришлось мне для этого походить по инстанциям, — вспоминает Мария Дмитриевна. — Люди удивлялись, чего я так колочусь. Живи, мол, спокойно, государство тебя и так прокормит. А я хотела трудиться с девчатами, в коллективе.

— Сколько лет работаю, такого не встречал, — сказал ей председатель ростовской комиссии ВТЭК. — Даже инвалиды 3-й группы хотят устроиться на облегченный труд, а тут — 1-я группа, а работать хочет наравне со всеми.

Много было проблем с получением рекомендации, но заветное разрешение Мария Дмитриевна все же получила. И вскоре она уже шила на предприятии. Работа ее была так аккуратна, так безупречна, что коллеги прозвали Марию фабричной белошвейкой.

Замуж известная в городе портниха вышла поздно, в сорок пять лет.

— Я долго не решалась оформить свои отношения с любимым человеком, — рассказывает она. — Он не инвалид, да к тому же моложе меня на 12 лет, симпатичный, статный. Мне казалось, что я ему не ровня. Но он по-другому думал.

— Смотри, какая куколка стоит, — сказал своему другу будущий супруг Марии, тогда еще молодой парень, когда увидел ее в первый раз.

Он долго ходил мимо окон ее дома, не решаясь зайти. Позже начались встречи, разговоры о совместной жизни, планы, которые долгое время ничем не закачивались.

— И все же он уговорил меня пойти за него замуж. Двадцать четыре года прожили мы душа в душу. Золотой человек, о лучшем я и мечтать не могла.

Одно только расстраивает Марию Дмитриевну — не дал Бог детей.

— И все же жизнь удалась, — говорит она, — в будущем году мне исполняется восемьдесят лет, я уже имею право оглянуться назад. Не обстоятельства распорядились моей судьбой, я сама ее сделала.

По вечерам у Марии Дмитриевны все так же горит настольная лампа, строчит машинка — чудо-портниха шьет чудо-наряды.

«Российская газета» — Неделя №3365 от 11 декабря 2003 г.

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *