Ребенка с синдромом Дауна можно легко интегрировать в обычную школу с 1 по 6 класс, считают эксперты. Они сидят за одной партой во втором классе московской образовательной школы. Оба поглощены заданием — что-то вырезают. 8-летний Иван и его ровесница Соня, родившаяся с синдромом Дауна.Право на совместное обучение детей здоровых и с ограниченными возможностями закреплено в статье 79 Закона об образовании. На практике школ, где дети с расстройствами аутентичного спектра, хромосомными патологиями и прочими серьезными заболеваниями учились бы вместе с обычными — единицы на всю страну. И все же эксперты уверены, что будущее за инклюзивным образованием. Почему – в завершающем материале bbcrussian.com о современной российской школе.
Идея развития «школы для всех» поддерживается в России на самом высоком уровне. В октябре российский лидер Владимир Путин заявил, что «инклюзивное образование крайне важно для всех членов общества — и для людей с ограниченными возможностями, и для детей, у которых нет проблем со здоровьем».
Для экспертов вопрос целесообразности «школы для всех» уже не стоит.
«Это — верная стратегия, в рамках которой развивается весь мир», — рассказал bbcrussian.com доктор педагогических наук, член-корреспондент РАН Евгений Ямбург.
Однако здесь «слишком много подводных рифов, каждый из которых нужно обойти, чтобы не дискредитировать эту замечательную идею», считает он.
Остановимся подробнее на самых коварных.
«Опасность для окружающих»
Школам с детьми-инвалидами нужны пандусы, лифты, тьюторы для сопровождения таких детей на переменах и вообще гораздо больше финансовых средств, которых в государственных образовательных учреждениях и так бывает недостаточно. Но любой специалист, занимающийся проблемой инклюзивного образования, скажет, что главная проблема — «в голове».
«С чего это мы взяли, что родители здоровых детей жаждут, чтобы рядом с ними учились больные дети, которые даже выглядят необычно», — отмечает Ямбург.
На одной сцене — здоровые дети и дети с задержкой развития. Чем раньше они начинают учиться вместе, тем проще им принять друг другаМнение мамы ученицы одной из школ СЗАО Москвы, у которой в одном классе с дочерью учится ребенок с нарушениями психики, как ничто лучше подтверждает эти слова.
«Я против категорически! Этот мальчик представляет опасность для окружающих детей. Однажды он ударил одноклассника, и ему ничего за это не было, учитель всегда на его стороне», — говорит собеседница Би-би-си, попросившая не называть её имя.
Елена Волкова, директор московской школы № 1447, около 10% учеников которой — дети с серьезными проблемами со здоровьем, включая аутизм и синдром Дауна, называет такой подход предсказуемым.
«Совершенно обычные дети в школе могут ссориться, толкать друг друга – это присуще детям на фоне становления личности, отстаивания интересов. Для большинства это поведение типично, но поступки особенных всегда под более пристальным вниманием», — объясняет она.
«Наша школа первой в России перешла на систему «школа для всех», еще в 2004 году, и у нас нет ни одного подтверждения тому, что дети с ограниченными возможностями, в том числе психическими, более опасны или агрессивны», — утверждает Волкова.
При этом работа с детьми «менее ювелирная», чем с их родителями. «Если дети с первых классов привыкли видеть вокруг себя детей на колясках, детей не таких, как остальные, они легко принимают их. Причем не только в школе», — считает директор.
В восьмом классе ее школы учится подросток с синдромом Дауна. Большинство одноклассников рассказали нам, что воспринимают его нормально, без предрассудков, и уж тем более у них не возникает мысли поиздеваться над ним. Лишь один молодой человек признался, что в обществе «колясочников» и «даунов» ему некомфортно, однако он пришел в эту школу не так давно.
Кадры решают все?
Для работы со смешанным контингентом учащихся нужна особая компетенция, убежден Евгений Ямбург.
«Если проблема инклюзивного образования будет решаться неподготовленными людьми, это будет опасно и для здоровых, и для больных», — считает он.
Для обучения слабослышащих детей нужно знать язык жестов, но иногда достаточно четкой артикуляцииВ предыдущих материалах речь шла о новых стандартах образования, принятых в России.
«Впервые за все время истории обучения школа переориентирует учителей на задачи, которые нужно ставить, учитывая особенности детей. В том числе детей с ограниченными возможностями», — рассказал Русской службе Би-би-си заместитель департамента государственной политики в сфере общего образования министерства образования и науки Павел Сергоманов.
По его словам, работа учителя резко изменилась. Теперь от него требуется поменять свой подход к урокам, поскольку новое регулирование направлено на развитие ребенка, его особенностей, а не на объем материала.
Тем же, кому этот подход изменить удалось, работа в «школе для всех» доставляет даже больше удовольствия, чем в обычной.
С чего это мы взяли, что родители здоровых детей жаждут, чтобы рядом с ними учились больные дети, которые даже выглядят необычно — Евгений Ямбург, член-корреспондент РАН
«Это потрясающе — видеть, каких результатов могут добиться эти дети», — делится впечатлениями от работы преподаватель танцев в инклюзивной школе Вадим Мартынов.
«С детьми с синдромом Дауна вообще нет проблем, они умницы. А вот с аутистами особая специфика, у них другое восприятие, они не совсем понимают образы», — рассказывает он.
Но и их статичную картинку можно изменить, это вопрос терпения, убежден Мартынов.
Инклюзивная или интеграционная?
На пути к «школе для всех» есть одна остановка, на которой в некоторых случаях все и заканчивается.
Речь идет о школе интеграционной, где особенные дети учатся отдельно от обычных, однако общаются на школьных праздниках и других мероприятиях.
Рисунок слабослышащего ребенка. Директор его школы считает, что такие дети чувствуют себя изолированными от «большого мира»Директор такой школы Ирина Сивцова объясняет, что под одним образовательным учреждением у нее объединены более 10 подразделений, в том числе для детей с интеллектуальными нарушениями, для детей с девиантным поведением (совершившим правонарушение – прим. bbcrussian.com), а также интернат для глухих и слабослышащих детей.
Такая схема кажется ей наиболее оптимальной. «С одной стороны, у нас сохранилась образовательная траектория — дети с интеллектуальными проблемами не мешают тем, у кого повышенный мотивационный уровень».
Однако все они поют вместе, танцуют, работают над проектами и лучше узнают друг друга, продолжает Сивцова.
По ее словам, долгие годы «в стране проводилась сегрегация особенных детей в резервациях».
Если взять глухих, то у них было свое сообщество, они «жили в этой среде и только в ней, создавали там семьи, им не было места в большом мире, и мир тоже не знал, как вести себя с ними».
«В нашей школе есть возможность познакомить эти миры один с другим, но сделать это деликатно», — добавляет она.
«Длинная воля»
Профессор Хельсинского университета, почетный профессор факультета психологии МГУ Яркко Хаутомаки консультирует российских специалистов по специальному образованию с 1970-х годов.
Это потрясающе — видеть, каких результатов могут добиться эти дети. С детьми с синдромом Дауна вообще нет проблем, они умницы. А вот с аутистами особая специфика — Вадим Мартынов, преподаватель танцев
Он убежден, что переход к «школе для всех» в России происходит медленно, однако так было и в других странах.
«Сейчас в Финляндии почти нет коррекционных школ, но мы начали в 1968 году. Тогда мы поняли, что дети с синдромом Дауна очень легко могут быть интегрированы в обычную школу, по крайней мере в начальную и среднюю, слепые дети также легко. Со слабослышащими труднее, но и с ними это возможно», — рассказывает он bbcrussian.com.
«Здесь нужны хорошие примеры. Чиновники могут издать указ, но учитель поверит в себя, в то, что и он может заниматься с особыми детьми, только увидев, как другие учителя делают это», — считает он.
Перемены в школе – дело небыстрое, поскольку это очень консервативная область, согласен с ним Павел Сергоманов из министерства образования.
«Но мы по-прежнему хотим оставить в прошлом школу, в которой требовалось изучить формулу, много формул, чем больше, тем лучше. Этот закапсулированный, забетонированный, непроницаемый к сигналам внешнего мира внутренний анклав», — говорит он.
По его словам, в министерстве есть уверенность, что новые стандарты образования, речь в которых идет и о детях с особыми потребностями, это правильное решение.
«Государство действует в рамках программ и проектов. Какие-то проекты совершаются, какие-то нет. Этот проект должен совершиться. Он не быстрый. Но в образовании нужно иметь длинную волю», — убежден Павел Сергоманов.
Татьяна Оспенникова
Источник: BBC Русская служба
Похожие статьи
-
-
В продаже появились куклы для детей с синдромом Дауна
49-летняя Конни Феда из Питтсбурга создала серию к.. Читать далее+ -
Телеканал Russia Today снял сериал о жизни детей с синдромом Дауна
В эфире телеканала Russia Today выходит сериал «Де.. Читать далее+ -
Насилие, отсутствие заботы, изолированность: доклад о жизни детей-инвалидов в России
Россия должна покончить с нарушениями в отношении .. Читать далее+
там ошибка в тексте. Не "аутентичного спектра", а "аутистического. Мне, как маме сложного аутиста тема близка. К сожалению, в нашем городе нет ничего подобного, а в коррекционную школу не хочется, это действительно резервация.
еще сложнее с детьми,больными ДЦП У моей внучки ДЦП,она не ходит ,не говорит у нее спастика рук,но все адекватно воспринимает и ей очень нужно общение-садики и школы совершенно не готовы работать с такими детьми…