Зинаида Туснолобова: Вспомните обо мне

Начало ее судьбы не предвещало ничего необыкновенного…

Родилась 23 ноября 1920 года на хуторе Шевцово, близ города Полоцка,   в крестьянской семье. Русская. Окончила неполную среднюю школу.   Жила и работала в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области лаборантом-химиком треста “Ленинскуголь”.

Встретила хорошего парня – Иосифа Марченко. Свидания в парке, поцелуи в кино.   В конце весны сорок первого сыграли   шумную   комсомольскую свадьбу…

Иосиф   ушел на фронт в первые дни войны. В сорок втором Зина   закончила школу медсестер и в апреле была зачислена в действующую армию. С июля 1942 года   санитарка 849-го стрелкового полка (303-я стрелковая дивизия, 60-я армия, Воронежский фронт) рядовой Зинаида Туснолобова – на фронте.   Разгромив фашистов   на Волге,   Красная армия    перешла в   мощное контрнаступление.   Уже в первых двух боях Зина вынесла из-под огня 40 раненых солдат и офицеров с их личным оружием. Ее наградили орденом Красной Звезды. Всего за 8 месяцев пребывания на фронте она   вынесла с поля сражений   123 раненых.

Наступил февраль 1943 года.   Командование   начало предварительную   подготовку к   грандиозному   сражению – битве на   Курской дуге. Рота старшего лейтенанта Михаила Тимошенко, в которой была Зина,   уже   больше двух суток сдерживала яростные атаки гитлеровцев, пытавшихся вырваться из окружения в районе станции Горшечная.   Третьи сутки в полях, среди холода, снега и непрерывно рвущихся снарядов.   И вдруг – крик: «Санитарка, командир ранен!»

Зина выскочила из траншеи и,  прижимаясь к земле, поползла по снегу. Вокруг рвались вражеские снаряды, свистели пули. Даже после того, как Зина ощутила сильный удар в бедро, она продолжала ползти  к раненому командиру по перепаханному взрывами снежному полю. Вот он, уже совсем рядом… Михаил Тимошенко был уже мертв. Только в тот момент Зина почувствовала, что сама – ранена.  На девушку обрушилась страшная слабость, она потеряла сознание, и осталась лежать на почерневшем снегу, зажав в застывающей руке полевую сумку убитого командира.

В какой-то момент девушка  пришла в себя. А, приоткрыв глаза, увидела над собой склонившегося  гитлеровского солдата. Он заметил,  что  раненая девушка жива, его лицо исказилось злобой, он ударил ее  сапогом в живот, потом – еще… Зина снова потеряла сознание. Ее подобрали разведчики, возвращавшиеся с задания. Она лежала лицом вниз на розовом снегу. Кожа на лице висела рваными клочьями. В кармане гимнастерки были документы на имя гвардии старшего сержанта медицинской службы Зинаиды Михайловны Туснолобовой. Она еще дышала, но руки и ноги ее уже почернели – начиналась гангрена.

Медсанбат, потом – фронтовой госпиталь. Борясь за жизнь девушки, врачи сделали ей восемь сложнейших операций. Зина осталась жива, однако обе ноги и обе руки ей пришлось ампутировать. Для дальнейшего лечения Зину эвакуировали  в глубокий тыл, в город Свердловск. Сейчас нам трудно даже предположить,  как страдала и о чем думала Зина, лежа на госпитальной койке. Потерять в 23 года руки и ноги, чувствовать себя  изуродованной и совершенно беспомощной… Наверное, плакала по ночам?  Наверное, думала: «Как дальше жить? Зачем, зачем я осталась жива?..»

Но соседи по палате удивлялись ее выдержке и спокойствию. Никто в госпитале даже не предполагал, что у этой худенькой, коротко остриженной девушки есть муж, что она постоянно думает о нем. И еще о том – как сообщить ему, любимому, сильному, молодому о том страшном, что с ней произошло… Несколько месяцев Зина  ни с кем не делилась своими мыслями. Но однажды обратилась к дежурной сестре с просьбой  написать  под  диктовку  небольшое письмо на фронт, мужу:

«Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо, но я не могу больше молчать. Я должна сообщить тебе только правду… Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня. Прощай.

Твоя Зина».

Больших трудов стоило Зине уговорить сестру отослать это письмо Иосифу Петровичу Марченко. Потянулись тревожные дни ожидания…

Страна продолжала воевать… Шли кровопролитные сражения на Курской дуге. Зину мучило вынужденное бездействие. Ее товарищи сражались, погибали на фронте, а она не могла быть рядом с ними. Там, на фронте, бьется с фашистами ее любимый, ее Иосиф…  Над госпиталем «шефствовали»  комсомольцы завода Уралмаш – навещали раненых,  писали письма, устраивали шефские концерты, рассказывали о том, какие  боевые машины они выпускают для фронта – для Победы. Однажды Зина сказала: «Я хочу побывать в цеху, поговорить с рабочими».

И однажды, в обеденный перерыв, в огромный холодный цех завода осторожно внесли носилки. Пройдя на середину сборной площадки, где стояли полностью готовые к отправке боевые машины, молодые рабочие бережно поставили носилки на танк. Сотни людей, собравшихся в обеденный перерыв в цехе, замерли. Приподнявшись на носилках, Зина  взволнованно, но громко и ясно, обратилась к  рабочим:

— Дорогие друзья!  Мне двадцать три года. Я очень сожалею, что так мало успела сделать для своего народа, для  Родины, для Победы.  За восемь месяцев пребывания на фронте мне удалось вынести с поля боя сто двадцать три раненых солдат и офицеров. Сейчас я не могу воевать и  не могу работать. У меня нет теперь ни рук, ни ног. Мне очень трудно, очень  больно, оставаться в стороне… Товарищи! Я вас очень, очень прошу: если можно — сделайте за меня хотя бы по одной заклепке для танка!

В цеху наступила необычайная тишина… Потом  множество людей очень горячо заговорили одновременно. На этом собрании работники завода решили  выпустить сверх   плана к концу месяца  пять боевых машин. В назначенный срок из заводских ворот вышли, поблескивая свежей краской, пять танков «Т-34», выпущенных сверх плана из сэкономленного металла. На бортах грозных машин кто-то старательно вывел белой краской: «За Зину Туснолобову!»

Командир роты Иосиф Марченко очен  беспокоился о своей жене, Зине. Уже полгода он не получал от нее никаких вестей. Последнее письмо пришло зимой с Воронежского фронта. Писала, что здорова, воюет, скучает о нем. С тех пор много раз писал ей, но ответа пока  не дождался. В часы затишья между боями его мучили вопросы: «Где она? Что с ней? Жива ли?..»

Наконец, в  конце июля  сорок третьего он получил долгожданный треугольник, с нетерпением развернул его… Стоявшие рядом с Марченко его боевые товарищи увидели, как он вдруг сильно побледнел. Иосиф протянул им маленький, но очень страшный листок – письмо от Зины, написанное рукой медсестры свердловского госпиталя.

На следующий день Иосиф Марченко отправил  жене письмо, которое и поныне бережно хранится в их семье:

«Милая моя малышка! Родная моя страдалица! Никакие несчастья и беды не смогут нас разлучить. Нет такого горя, нет таких мук, какие бы вынудили забыть тебя, моя любимая.  И у радости, и у горя – мы всегда будем вместе. Я твой прежний, твой Иосиф. Вот только бы дождаться победы, только бы вернуться домой, до тебя, моя любимая, и заживем мы счастливо. Вчера твоим письмом поинтересовался один из моих друзей. Он сказал, что, судя по моему характеру, я должен с тобой отлично жить и в дальнейшем. Я думаю, он правильно определил. Вот и все. Писать больше некогда. Скоро пойдем в атаку.  Желаю быстрейшего выздоровления. Ничего плохого не думай. С нетерпением жду ответ. Целую бесконечно.

Крепко люблю тебя, твой  Иосиф».

Осень 1943 года.  Зина держится мужественно, утешает  других раненых и для этого  просит переносить себя из палаты в палату. Да и сама она начинает постепенно добиваться  кое-каких  успехов. Например, учится писать самостоятельно. Ее правая рука ампутирована выше локтя, но на остаток руки надевается резиновая манжетка с прикрепленной к ней авторучкой. Теперь Зина по многу часов тренируется, тщательно выводя буквы на листе бумаги… Однако Николаю Васильевичу Соколову, ведущему хирургу госпиталя № 3861, никак не удается уговорить ее еще на несколько нужных, но сложных и болезненных операций. Зину и так мучают  нестерпимые боли. Бывают дни, когда она буквально «живет» на обезболивающих…

В  середине осени пришел неожиданный конверт с фронта – письмо от мужа! Как ждала и как боялась она этого момента. В конверте находилась ее судьба. О чем думает Иосиф? Зина зубами открыла конверт и начала читать…

Потом было еще много писем, которые они написали друг другу. Но именно это письмо    стало главным, решающим  в Зининой жизни. Зина  стала ждать встречи с любимым,  готовиться к их общей, семейной  жизни.

Николай Васильевич  сделал девушке несколько искусных операций – разделил кости ее левой руки и обшил мышцами. Зина перенесла операции мужественно, без единого стона.  Образовавшимися двумя «пальцами» она стала учиться брать вещи, причесываться, умываться,  перелистывать книжные страницы, самостоятельно держать ложку и стакан.  В начале 1944 года  Николай Васильевич отвез  Зину в Москву, в протезный институт. Зине изготовили протезы, и она начала второй раз в жизни учиться ходить.

В Москве Зина продолжала внимательно следить за событиями на фронте. Советская Армия перешла в мощное наступление, освобождая от оккупантов сотни населенных пунктов и городов Родины. Войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на подступы к Полоцку, родному городу Зины. 13 мая 1944 года Зина написала воинам фронта письмо, которое  было напечатано во фронтовой газете «Вперед на врага»:

“Отомстите за меня! Отомстите за мой родной Полоцк!

Пусть это письмо дойдет до сердца каждого из вас. Это пишет человек, которого фашисты лишили всего – счастья, здоровья, молодости.
Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке.
У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты.

Я была лаборанткой-химиком. Когда грянула война, вместе с другими комсомольцами добровольно ушла на фронт. Здесь я участвовала в боях, выносила раненных. За вынос 40 воинов вместе с их оружием правительство наградило меня орденом Красной Звезды. Всего я вынесла с поля боя 123 раненых бойца и командира.

В последнем бою, когда я бросилась на помощь раненому командиру взвода, ранило и меня, перебило обе ноги. Фашисты шли в контратаку. Меня некому было подобрать. Я притворилась мертвой. Ко мне подошел фашист. Он ударил меня ногой в живот, затем стал бить прикладом по голове, по лицу… И вот я инвалид. Недавно я научилась писать. Это письмо я пишу обрубком правой руки, которая отрезана выше локтя. Мне сделали протезы, и, может быть, я научусь ходить. Если бы я хотя бы еще один раз могла взять в руки автомат, чтобы расквитаться с фашистами за кровь. За   муки, за мою исковерканную жизнь!

Русские люди! Солдаты! Я была вашим товарищем, шла с вами в одном ряду. Теперь я не могу больше сражаться. И я прошу вас: отомстите! Вспомните и не щадите проклятых фашистов. Истребляйте их как бешеных псов. Отомстите им за меня, за сотни тысяч русских невольниц, угнанных в немецкое рабство. И пусть каждая девичья горючая слеза, как капля расплавленного свинца, испепелит еще одного немца.

Друзья мои! Когда я лежала в госпитале в Свердловске, комсомольцы одного уральского завода, принявшие шефство надо мной, построили в неурочное время пять танков и назвали их моим именем. Сознание того, что эти танки сейчас бьют фашистов, дает огромное облегчение моим мукам…

Мне очень тяжело. В двадцать три года оказаться в таком положении, в каком оказалась я… Эх! Не сделано и десятой доли того, о чем мечтала, к чему стремилась… Но я  не падаю духом. Я верю в себя, верю в свои силы, верю в вас, мои дорогие! Я верю, в то,  что Родина не оставит меня. Я живу надеждой, что горе мое не останется неотомщенным, что немцы дорого заплатят за мои муки, за страдания моих близких.

И я прошу вас, родные: когда пойдете на штурм, вспомните обо мне!

Вспомните — и пусть каждый из вас убьет хотя бы по одному фашисту!

Зина Туснолобова,
гвардии старшина медицинской службы. Москва, 71, 2-й Донской проезд,
д. 4-а, Институт протезирования, палата 52».

Это письмо-обращение взволновало солдат и офицеров Прибалтийского фронта. На стволах орудий, минометов, на броне танков, на фюзеляжах самолетов  появились надписи: «За Зину Туснолобову!»

Так человек непоколебимой стойкости и огромного мужества, Зинаида Туснолобова, снова встала в строй на переднем крае борьбы с немецко-фашистскими захватчиками

На ее адрес приходило множество писем. Зина старалась ответить всем своим боевым товарищам. Она рассылала фронтовые треугольники, отвечала бойцам через газеты, выступала по радио.

Но самыми главными и желанными – придающими силы и волю к жизни – были, конечно, письма любимого. В своих письмах с фронта Иосиф утешал и подбадривал жену, хвалил за успехи, строил планы на будущее, рассказывал о своей  мечте — посадить  огромный яблоневый сад…

Отгремела война. Вернулись домой фронтовики. Демобилизовался и гвардии старший лейтенант Иосиф Петрович Марченко. Они с Зиной поселились в Зинином родном городе Полоцке. Зинаида Михайловна научилась самостоятельно вести домашнее хозяйство, стала работать диктором на радио, вела большую общественную работу. Всю жизнь муж был ее надежной опорой, другом и помощником.

Зинаида Михайловна Туснолобова-Марченко скончалась 20 мая 1980 года.

Она – Почётный гражданин города Полоцка, одна из улиц которого названа её именем. В Полоцке  открыт музей-квартира Героини.  В музее-квартире Н. А. Островского “Преодоление”  (Москва, ул. Тверская, д. 14) размещен стенд, посвящённый  мужеству Героя Советского Союза З. М. Туснолобовой-Марченко.

Источник

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *