Наедине со всеми. Людмила Поргина

Каждая его работа в кино и театре становилась событием, его образы глубоко врезались в нашу память. Она же, наоборот, оставалась незаметной – несколько эпизодов в спектаклях. Ее имя, казалось, никогда не стало бы известно широкой публике, если бы не самая главная роль в ее жизни: она – его жена.

В студии программы «Наедине со всеми» – заслуженная артистка России, жена Николая Караченцова  Людмила Поргина.

Повтор от 07.11.2013

О реабилитации Николая Караченцова после аварии и его появлениях на публике:

Люди после таких травм, видя в зеркале свое анемичное лицо, перекошенные губы (говорить не можешь, ходить не можешь, глотать не можешь), кончают жизнь самоубийством. И даже где мы жили, в Склифе, в палате были закрыты окна, отобраны ножи, вилки. Когда он первый раз подошел к зеркалу и увидел себя, то мы с медбратьями замерли. Мы боялись, что он разобьет зеркало, скажет: не хочу. А он вышел – он тогда еще не говорил – и написал: «Я вас так люблю, ребятки!» Это он как бы сказал: «Не бойтесь, я люблю жизнь, я хочу вернуться в эту жизнь».

Через шесть месяцев после аварии мы были на «Новой волне». Мы пришли туда, и весь зал встал и зааплодировал. Он спрашивает: «Это кому, мне?» «Нет, — я говорю, — это мне! За то, что мы выжили». Для меня было важно показать ему, что он не ушел в тень, не превратился в растение, что он продолжает жить, мыслить. Ему исполнилось 65 лет, и мы решили сделать концерт в Театре эстрады. Нам очень хотелось, чтобы он вышел на сцену. Он был счастлив, что он на сцене. Весь зал аплодировал ему, а у него текли слезы, потому что это было возвращение к творчеству.

Мы его спрашиваем: «Ты хочешь пойти поздравить Инну Михайловну на Первый канал?» — «Всегда! Я даже ползком пойду!» «Ты хочешь показать людям, что ты инвалид, но ты ходишь в театры, музеи, ездишь по заграницам и отдыхать, и лечиться, что ты всякий шаг свой направляешь, чтобы выздороветь?» — «Хочу». Но я всегда прошу режиссера программы или ведущего, чтобы они смонтировали как-то, чтобы не было видно, как слюна течет, поворот какой-то красивый взять, чтобы было получше, чем бывает иногда на самом деле. Но сам он этого не стесняется. Это его испытание, его крест, который он принял. И он сказал: «Ничего, что я такой. Важно, что я живу с тобой. Я вижу своих детей, внуков. Я каждый день вижу восход и заход солнца. Я живу ради тебя, ради твоей любви».

Об обиде на главного режиссера театра «Ленком» Марка Захарова из-за замены Николая Караченцова в спектакле «Юнона и Авось»:

Представьте мою ситуацию. Мама умерла. Мы ждем катафалк. Позвонили, что Колю увозят в полной коме, без сознания в больницу. И в этот момент звонит Марк Анатольевич, вызывает на спектакль «Шут Балакирев», где я пляшу, веселюсь… Девять дней. Утром церковь, кладбище, потом – реанимация, поминки, 50 человек. Я все бросаю и еду на спектакль. Но мне никто не сказал, что написано: «Репетиция в полных костюмах, премьера – Дима Певцов, «Юнона и Авось»». И у меня свело руки, чуть микроинсульт не схватил, я потеряла речь. И вот такой я вышла на сцену скакать, улыбаться. Как это можно перенести! Почему не сказали? Почему не предупредили? Дайте умереть или дайте выйти из комы. Позвоните жене, скажите. Какое-то время мы не находили общего языка [с Марком Захаровым], потому что просто не виделись, я жила в Склифе, мне надо было поднять Колю. Когда он вышел из комы и через два года наступило 25-летие «Юноны», мы пришли туда. Может быть, Марк Анатольевич меня не простил, но я его простила совершенно.

О съемках Николая Караченцова в фильме «Белые росы — 2»:

Мы приехали из Китая, тут же раздался звонок, режиссер с Минской киностудии заканчивала фильм «Белые росы» (продолжение), и она сказала: «Я очень хочу, чтобы Николай Петрович приехал и снялся в последних кадрах – его возвращение к Марусе». И мы дружной компанией (я, медсестра, Коля) поехали туда. Мы снимались. После этого мы двое суток не спали от радости. Мы приехали в 10 часов на Минскую киностудию, закончили съемку в 3 часа. Плакали мы все. Плакали и режиссер, и оператор. Потому что он нашел в себе силы. И он не был в этот момент больным человеком – он был актером!

О долгом пути в ЗАГС и о том, как удалось спасти брак с Николаем Караченцовым:

Он не делал мне предложение два года. Я развелась, так ходила: свободная невеста. Наверное, у мужчин бывают какие-то решения, которые они хотят, но никак не могут исполнить. Так и у него было. И пришлось его подтолкнуть. Я просто сказала: «Извини, Коленька, я не могу два года жить в одной квартире, вещи у меня в другой, потом я еду на третью. Я уже плохо соображаю, кто я и что. Почему мы не можем создать одну семью?» Он говорит: «Ты так хочешь, ты так страдаешь от этого? Почему ты раньше не говорила? Пойдем!» И мы сразу подали заявление в ЗАГС.

Однажды его мама обиделась, что я не принесла ей какие-то ее шпильки. А в этот момент у нашего сына был панкреатит, его рвало. И я не успела за те шесть дней, которые Коля снимался в Румынии, привезти ей эти шпильки. Он приходит и говорит: «Да что же это такое? Я думал, что ты моя подруга, ты на моей стороне, а ты даже мою маму не поддержала!» Я не успела открыть рот, он говорит: «Да это же предательство по отношению ко мне!» Но я тоже гордая, сказала: «Ах, предательство!» — и ушла к моей маме. А потом Инна Михайловна мне говорит: «Люда, что происходит? Он злой ходит, играет спектакль злой. Мы его боимся на сцене». Я говорю: «Мы поссорились». – «Ты с ума сошла! Как с ним можно поссориться?» А потом я поехала в Загорск на спектакль «Звезда и смерть», пошла в Лавру, встала на колени и говорю: «Господи, помоги! Не могу без этого человека жить. Хочу, чтобы мы соединились снова». Мы все такие гордые: он польских кровей, я с татарскими кровями. Ночью мне приснился сон, и господь продиктовал мне, что я должна сказать. Я записала 12 тезисов. Позвонила ему вечером, сказала: «Можно я зайду, прочитаю кое-что?» Я пришла, говорю: «Скажи «да» или «нет» на эти 12 вопросов. Если все они «да», то тогда мы с тобой можем жить дальше и любить друг друга, если «нет», то у нас нет точек соприкосновения». Там были такие вопросы: кто сделал ей в квартире ремонт? кто покупает ей все подарки? кто покупает ей продукты? подвела ли я тебя в чем-нибудь или когда-нибудь? была ли я твоей настоящей подругой (а не только женой, любовницей), которая бы делала с тобой все? Вот такой список вопросов, которые были продиктованы сверху. И жизнь стала продолжаться. Это была единственная наша ссора.

Об обретении счастья в любви:

Когда у вас, не дай бог, что-то случается с мужем, вы становитесь главой семьи, вам приходится решать и за себя, и за того парня. Да, я не та девочка, которая работала в театре «Ленком» и ждала, когда дадут роль. Я другой человек. Человек не знает, на что он способен во имя любви. И когда случается что-то, когда твоя любовь требует от тебя, вдруг раскрываются такие горизонты, и ты говоришь: «О, а я это могу». Мы одна часть, одно целое. Мы слились. И если он не может договорить, договорю я. Потому что я-то его знаю досконально. Я могу не рыдать, перевязывая его раны. Я могу целовать его руки и ноги. Я могу просто целовать его глаза и говорить: «Спасибо, что ты живой». Это невозможное счастье – любить человека просто оттого, что он рядом живой. Это просто любовь. Я не знаю, когда придет последний час – я живу каждый день как последний час.

Источник: http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5937/fi27059

There are no comments

Add yours

Отменить ответ

Comment

Name

Email

Url

Введите код с картинки (CAPTCHA) *