Никакой кризис не страшен, если у вас крепкая семья. А чтобы отрешиться от сознания, что «весь мир рушится», достаточно несколько дней пожить в палатке в лесу. Так советует бизнесмен Михаил ШЛЯПНИКОВ. Он не теоретик кризиса, а практик: был парализован, но поднялся, потерял бизнес, но основал новый, снова заболел, но не утратил спокойствия. На нынешнем кризисе он надеется даже заработать.
Михаил Шляпников родился в 1964 году в Москве. Окончил Плехановский институт, по образованию экономист. В начале 1990-х был одним из учредителей банка «Золотой век». Занимался торговлей автомобилями, медицинским оборудованием. В 31 год пережил автокатастрофу, был парализован. Воцерковился в 1998 году, служил старостой в Преображенском храме с. Починки Егорьевского района. Прихожанин Троицкого храма в Останкине. Помогал восстанавливать храмы в Егорьевском районе Подмосковья. В 2005 году перенес онкологическую операцию (потом было еще шесть). Сейчас живет в деревне, организовал сельхозпроизводство. Выращивает картофель в промышленных масштабах (в прошлом году урожай составил около 800 тонн). Женат, двое детей.
Точка падения
Свой кризис, точку падения, я пережил в 1995 году, после автокатастрофы. И он для меня не сравним ни с каким другим. Представьте себе: у вас парализованы ноги, боль, от которой не спасает даже морфий. Чтобы заглушить их, вы зараз выпиваете пол-литра водки, и так три раза в день. При этом стараетесь руководить своим бизнесом: каждый день к вам за распоряжениями приезжают сотрудники.
Но как бы вы ни старались, дело уходит из рук. А у вас семья, которую нужно содержать, молодая жена… Я только на миг представил, что могу всю жизнь пролежать в инвалидной кровати, не шевелясь, и стало страшно. Страшно, что останусь совершенно один. Никакие деньги, никакие блага мне не заменили бы жизнь с близкими людьми. И вот этот миг, наверное, и стал для меня нижней точкой падения. А на сантиметр выше от него — уже нормальная жизнь, даже в условиях всеобщего экономического кризиса.
Настоящий мужчина — не Джеймс Бонд
Мне повезло: один из моих бизнес-проектов был связан с поставкой в Россию медицинского оборудования, которое могло помочь при моей травме. Мне сделали необходимую операцию. Боли прекратились на следующий день, а еще через несколько дней я встал на ноги и начал заново учиться ходить. Но пока я восстанавливался, мой бизнес развалился. Все пришлось начинать с нуля. Я тревожился о детях: ведь кроме меня, их некому поднять. Некоторые считают, что такие переживания мужчина должен носить в себе, выглядеть в глазах близких Джеймсом Бондом. Но я не согласен. Нужно, прежде всего, быть открытым и честным и с самим собой, и со своими близкими и друзьями. Это позволит объективно оценить ситуацию и быстрее найти из нее выход. Близкие должны знать о твоих проблемах. Вместе вам легче будет выбраться. Понятно, что от моей супруги потребовалось много терпения. На руках у нее был грудной ребенок, еще двое подрастали, и она в это время не работала. Ей было тяжело, были и ссоры, но она видела и мои мучения, и то, что я ищу выход, и терпела. Я понял тогда, что самое главное — это твои тылы, добрые отношения в семье, а все остальное придет. Несмотря на все кризисы, я нашел режим защиты и своего дома, и финансов. Но если бы мои близкие не поддержали меня в трудную минуту, я этого сделать бы не смог.
Жизнь — гостиница. Зачем в ней золотой унитаз?
Еще в советское время по призыву КПСС (как член партии) я участвовал в ликвидации Чернобыльской аварии в качестве резервиста (работал на расчистке радиоактивных завалов). Поэтому новым делом, когда я встал на ноги, стало создание Чернобыльского фонда, который подпитывался рядом коммерческих проектов. Это было перед дефолтом 1998 года, после которого я восстановился за полгода. В это время у меня умер близкий человек, что и подтолкнуло к вере. Сперва пришел к священникам поговорить, потом стал помогать в восстановлении храмов, алтарничал. Зарабатываемых средств хватало и на пожертвования. Воцерковление и общение со священником пробудило во мне новое отношение к жизни.
Я отношусь к своему пребыванию на земле как к жизни в гостинице, из которой рано или поздно придется съезжать. И скажите, нужен вам в гостинице пятый телевизор? Или золотой унитаз? Или престижная машина с массой ненужных «понтов»?
Да, мне нужен удобный автомобиль. Но доплачивать за престиж я не хочу. У меня старенькая «Моторола», даже мои дети удивляются: «Папа, когда ты свой мобильник затрапезный поменяешь?» А зачем, если мне этого достаточно? Я не трачу деньги на «понты», на которые, по оценке экспертов, уходит около 50 процентов средств. Да, у меня есть комфортный дом в деревне. Но его комфортность в функциональности, а не в дороговизне.
«Понты» — это излишки, балласт, который при кризисе тянет на дно. Стремление к «понтам» как раз и создало мировой кризис. И он, кстати, и обнаружил глупость и бессмысленность этих излишков. В 1990-х годах во время поездки в Швейцарию я узнал, что туда со всей Европы прокатные фирмы гонят BMW. Оказалось, что русские топ-менеджеры проводят в Цюрихе недельный семинар. Именно для них и собирали BMW, потому что ездить на Volkswagen или Reno они считали ниже своего достоинства. Швейцарцев это очень удивляло. Несмотря на то, что это одна из самых богатых стран, там живут скромно, без «понтов», но и без кризисов.
Картошка не нефть
Двухтысячные годы тоже не стали для меня безоблачными. В 2005 году у меня обнаружили рак, были операции, химиотерапия, ремиссия, рецидив, опять лечение. Хотя и переживал по поводу болезни (недавно в поликлинике в глазах врача удивление прочел: «Чего-то ты долго живешь?»), но что интересно — уныния нет. Сегодня для меня каждый новый день — уже подарок, маленький день рождения. Мне в этом вера помогает.
Вскоре я решил опять вернуться к серьезному бизнесу. Создал несколько фондов, меня друзья-знакомые втащили в крупную компанию, но чувствую, это уже не мое. И решил уехать жить в деревню. Тем более там храм, и меня все в округе знают: кому-то я помогал, и они мне помогали: и дом построить, и с хозяйством, с землей. Взял в аренду 30 гектар земли, учился работать на ней. Осенью получил неплохой урожай картофеля. Расплатился с долгами.
И получилось, что не только от кризиса не пострадал, но еще могу и заработать на нем. Сейчас картофель по 10-11 рублей за килограмм продаю, а в марте он будет стоить как минимум 16-18. Сельхозпроизводство выгодно чем? Картофель в любом количестве можешь продать: хоть мешок, хоть 10 тонн. И купить — все: от бутылки постного масла до автомобиля.
Уголь вместо автомобиля
Наиболее ценный жизненный опыт получаешь именно во время кризиса. Когда все рушится, нужно быстро принимать ответственные решения. Бывает, что за два-три дня научишься большему, чем за год. Это относится и к финансовым вопросам и к отношениям с людьми. Параллельно учишься и на чужих ошибках.
Хороший рецепт, который помог мне избавиться от чувства, что жизнь вокруг рушится, — взять палатку и на несколько дней поехать в лес или в горы. Это просто и дешево. Даже увольнения ждать не надо. За несколько часов собрался и уехал, вместо того чтобы напиваться. Кому-то несколько часов хватит, кому-то несколько дней, кому-то повторно потребуется. Очень восстанавливает психологическое равновесие, я еще и детей с собой брал в эти «походы», им очень нравилось. Все же в сравнении познается, и, чтобы мобилизовать внутренние резервы, нужно почувствовать, что может быть еще хуже, приблизиться к точке падения. Увидеть, что та ситуация, которую ты переживаешь сейчас, в принципе не самая тяжелая.
Кризис открывает в человеке новые качества, о существовании которых тот и не подозревает. Не могу теперь пройти мимо старушки, просящей подаяния. Хочется вмешаться и обустроить ее жизнь. Как-то мы с женой решили помочь деревенской больнице в с. Колионово (Московская область) (которую теперь чиновники всеми силами стараются закрыть – примечание редакции сайта Вместе) . Причем у нас нет каких-то особых доходов, как говорится, что заработаем, то и полопаем. Купили туда медицинское оборудование, уголь для отопления, сделали ремонт. Прикинули расходы, и оказалось, что это как раз стоимость хорошего автомобиля.
Похожие статьи